«Череп из Коннемары» — жесткая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию Мак-Донаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень. Главное действующее лицо — Мик Дауд, линэнский могильщик, должен в компании с братьями Хэнлон извлечь из могилы тело своей жены, погибшей семь лет назад при таинственных обстоятельствах. Все жители городка подозревают самого Мика в убийстве. Так чем же кончится дело? Удастся ли избежать новой крови? И убил ли Мик свою жену?..
Мартин МакДонах
Череп из Коннемара
A Skull in Connemara by Martin McDonagh (1997)
Действующие лица:
Мик Дауд, за пятьдесят
Мэриджонни Рафферти, за семьдесят
Мартин Хэнлан, около двадцати
Томас Хэнлан, за тридцать
Место действия: городок в Гэлуэй
Сцена первая
Весьма спартанского вида комната. Слева — входная дверь, справа — стол, два стула и буфет, в центре дальней стены — зажженный камин, по бокам от которого стоят два кресла. На стене висит распятье, под ним — набор старых фермерских инструментов: серпы, косы, кирки и проч. В начале пьесы Мик Дауд, хозяин дома, мужчина лет за пятьдесят, сидит в левом кресле, а Мэри Рафферти, тучная седая соседка, лет за семьдесят, стучит в дверь и заходит в дом.
Мэри: Мик.
Мик: Мэриджонни.
Мэри: Холодно.
Мик: Полагаю, холодно.
Мэри: Холодно, точно. Погода меняется.
Мик: Меняется?
Мэри: Меняется, Мик. Лето заканчивается.
Мик: Еще не заканчивается, или заканчивается?
Мэри: Заканчивается, Мик.
Мик: Какой сейчас месяц?
Мэри: Сентябрь, что ли?
Мик (подумав): Вроде так, а?
Мэри: Лето кончается.
Мик: Вот так лето было.
Мэри: Вот так лето. Никакого лета не было.
Мик: Усаживайся, Мэри.
Мэри (усаживаясь): Дожди, дожди, дожди, дожди, дожди — и больше ничего. А теперь и холод. И дни становятся короче. Через пару недель листья пожелтеют, вот и лето закончилось.
Мик: Я даже и не знал, что уже сентябрь.
Мэри: Не знал, Мик? А какой, ты думал, это месяц?
Мик: Август, или вроде того, я думал.
Мэри: Август? (смеется) Август прошел.
Мик: Теперь знаю.
Мэри: Август закончился.
Мик: Знаю.
Мэри: В прошлом месяце август был.
Мик (слегка раздраженно): Теперь знаю, Мэри. Можешь не повторять.
Мэри (после паузы): Разве мальчишки и девчонки не вернулись в школу и не перестали разгуливать по улице, как…
Мик: Точно. Я ведь обычно это замечаю и говорю себе: «Мальчики и девочки вернулись в школу. Лето, наверняка, закончилось».
Мэри: Как свора потаскух.
Мик (после паузы): Кто как свора потаскух?
Мэри: Да эти школьнички — разгуливают взад-вперед.
Мик: Я бы так не говорил: «как свора потаскух».
Мэри: Целуются.
Мик: Что с того?
Мэри: Выражаются.
Мик: Мэри, ты слишком старомодная, это точно. Кто сейчас не выражается?
Мэри: Я.
Мик: Ты.
Мэри (после паузы): Имон Эндрюс не выражался.
Мик: Ну, мы не можем все быть такими хорошими, как ты или Имон Эндрюс. И, бьюсь об заклад, Имон Эндрюс тоже бы выругался, упади он, или сядь на гвоздь.
Мэри: Нет, не стал бы.
Мик: Да ты только по телевизору его и видела. А когда он приходил домой, возможно выражался будь здоров. Может, этим только и занимался.
Мэри: Ой, вранье…
Мик: Когда домой приходил, я говорю.
Мэри: Я тебе скажу, кто еще не выражается. (Указывает на распятие). Этот человек не выражается.
Мик: Ну, все мы не можем быть такими добродетельными, как Господь Бог. Не говоря уж об Имоне Эндрюсе. И эта молодежь выходит на улицу, чтобы слегка развлечься на каникулах, никому не желая навредить.