Сравнительно большая сдержанность и спокойствие стиля Еф. в сравнении с острой полемичностью и экспрессивностью ранних посланий тоже могут иметь простое объяснение: «Так как Павел находился в темнице, то у него несомненно было время для размышлений, и этим объясняется столь созерцательный характер послания наряду с отсутствием какой-либо полемики» [572] .

Гораздо интереснее обратить внимание на богословский аспект. Общее главное наблюдение: характерные для предыдущих посланий ап. Павла мысли бесспорно предстают в новом осмыслении. Углубляются темы, для Павла всегда центральные: христология и екклезиология. Характерно то, что при внимательном чтении Еф. одна за другой возникают ассоциации порой с самыми разными отрывками других посланий ап. Павла. Такое ощущение, что Еф. — действительно некая конспективная summa всего, что Павел уже написал. Это-то и навело ряд исследователей на вывод о том, что Еф. написано кем-то из последователей апостола, подытоживая и обобщая его богословское наследие [573] .

В таблице показаны некоторые наиболее очевидные параллели между Еф. и предыдущими посланиями ап. Павла — лишь такие, которые нельзя не заметить, разумеется, будучи знакомым с другими Павловыми посланиями.

Особый параллелизм, который лишь отчасти отражен в приведенной таблице, заметен с Посланием к Колоссянам, причем и в богословской, и в практической частях. Чем объясняется такой параллелизм или парность? Сам по себе подобный феномен не является чем-то совершенно неожиданным и необъяснимым для Павла, как, кстати, и для любого другого пишущего или проповедующего человека. Нельзя не вспомнить, как не просто созвучны, а во многом дублируют друг друга, при этом сильно разнясь в эмоциональном тоне и степени развернутости, два других, бесспорно аутентичных послания ап. Павла — к Галатам и к Римлянам. Парными же являются и 1 и 2 Фес., хотя их парность не всегда отмечают из-за того, что 1 и 2 Фес. «и так парны» в силу одного адресата. Парными будут, как мы увидим, и 1 Тим. и Тит.

Так что, повторим еще раз, сам по себе факт параллелизма Еф. и Кол. не добавляет никаких аргументов в дискуссии об аутентичности Еф. Все же примем во внимание, что гипотеза о написании Еф. верным последователем ап. Павла после его смерти в качестве богословского итога включает в себя необходимым пунктом, что за основу взято Кол. Здесь даже заключительные пожелания по поводу подателя письма, Тихика, почти буквально повторяют Кол.:

Теперь, наконец, можно остановиться на некоторых важных идеях Еф., неизбежно отмечая при этом параллели с Кол.

Христология — этот центральный пункт, «фокус» всего богословия ап. Павла, определяющий и екклезиологию, и сотериологию, — в Еф. уточняется и углубляется еще дальше.

Бог Господа нашего Иисуса Христа, Отец славы, дал вам Духа премудрости и откровения к познанию Его (Еф. 1, 17).

14 Для сего преклоняю колени мои пред Отцем Господа нашего Иисуса Христа, 15 от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле, 16 да даст вам, по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке (Еф. 3, 14-16).

Впереди, еще в рамках апостольского века, будут «болезни и труды» св. Иоанна Богослова, в писаниях которого, тоже, кстати, связанных с Ефесом, христология получит еще большее развитие (см. § 45. 4). Так создается новозаветная база, на которой вырастут христологические вероопределения Вселенских соборов и святых отцов, учивших о предвечности и надмирности Иисуса Христа как воплотившегося Сына Божия и о Его единстве с Отцом и Святым Духом.

Во многом христологические идеи Еф. созвучны, развивают или повторяют христологию Кол. Среди первых по значимости текстов обратим внимание на Еф. 1, 19-23, где много параллелей с христологическим гимном Кол. 1, 15-20 (см. § 38. 5).

19 ... как безмерно величие могущества Его [т. е. Бога, Отца славы — А.С.] в нас, верующих по действию державной силы Его, 20 которою Он воздействовал во Христе, воскресив Его из мертвых и посадив одесную Себя на небесах, 21 превыше всякого Начальства, и Власти, и Силы, и Господства, и всякого имени, именуемого не только в сем веке, но и в будущем, 22 и все покорил под ноги Его, и поставил Его выше всего, главою Церкви, 23 которая есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем.

Вновь, как и в Кол., о несравненном превосходстве Христа говорится с использованием ангельской терминологии, связанной как с иудаизмом, так и с зарождающимся гностицизмом, который пытался осилить и вместить в себя и некоторые симпатичные ему идеи все того же иудаизма, например, ангелологию.

Надмирное, надвременное, сверхангельское превосходство Христа — не отвлеченное умозрительное богословское положение, а «взор снизу» к той вершине, на которой «одесную» (ст. 20) Отца славы восседает Христос, с Которым в свою очередь неразрывно связана Церковь. Так тело связано с главой. Глава же — то, что наверху не только пространственно, но и в смысле первостепенного значения как источника жизнеспособности тела. Можно сказать, что богословие Церкви (екклезиология), разработанное в предыдущих посланиях, прежде всего, в 1 Кор., где о Церкви тоже говорится как о Теле Христовом, но в чисто человеческом, так сказать, «горизонтальном» смысле — как о многообразии служений в органическом единстве, — здесь восполняется измерением «вертикальным» и, шире, вселенским и даже космическим. Церковь — единство, в которое призвано и которым наполнено «все» (см. Еф. 4, 10), вся тварь, «все небесное и земное» (Еф. 1, 10; ср. 3, 15). Это «полнота Наполняющего все во всем» (ст. 23).