перчатку рукой.

– Вам больше не понадобится этот дурацкий ежедневник, сэр. Ведь у меня все

под контролем.

Ее прикосновение к разгоряченной щеке было прохладным, шелковистым и

оказалось таким приятным, что Макс чуть не

застонал. Господи, оказывается, он скучал по Эбигейл. Где она провела последние

два дня? В каком-то инопланетном

космическом корабле, где ее превратили в пышноволосую соблазнительницу земных

мужчин? Может, быть, она хочет от

него ребенка? Может быть, для этого все и устроено?

– Вы неважно выглядите, сэр, - сказала Эбигейл.
– Все в порядке?

Это вернуло его к реальности. Сердце стучало, как кузнечный молот, во рту

пересохло.

– Не знаю, Эбигейл, а вы как думаете? Я дня два не принимал своих пилюль.

Она подмигнула ему и рассмеялась, Макс, напротив, был абсолютно серьезен.

– Вы можете сказать мне честно, - продолжал он.
– У меня что-то со здоровьем?

– Нет! Эти пилюли - всего лишь витамины и минеральные добавки. А одна

таблетка - для вашего желудка, который,

как сказал доктор, имеет предрасположенность к вырабатыванию повышенной

кислотности...

Она замолчала и погладила его по животу, очевидно, для того, чтобы успокоить.

От этого у него начало дергаться веко.

– Ну как, животик у нас не болит?

Разговаривает как с малым ребенком. Может быть, инопланетянки именно так и

соблазняют своих пленников? Кто он для

нее, производитель?

Господи, если бы так!

– Я в полном порядке, - ответил Макс наконец.
– А вы?

Она неожиданно выпрямилась, легко поцеловала его в губы и смущенно

улыбнулась:

– Ну конечно, глупыш!

Макс уставился на нее, не в силах произнести ни слова. Эта женщина убивает

его. Ему нужно принять лекарство.

– А теперь давайте расстегнем эти противные старые пуговицы и дадим вам

свободно вздохнуть, - проворковала

Эбигейл.

Ее пальцы дразнили и щекотали горло, а потом спустились на более опасную

территорию - опасную для обоих. Эбигейл,

забавляясь, играла с волосами у него на груди, расстегивала пуговицу за

пуговицей.

– Вы только посмотрите на этот чудесный темный мех!
– воскликнула она,

описывая руками круги на его груди и

животе и собирая волосы в небольшие кустики. Макс не мог сдержать глубокого

вздоха.

Господи, он сейчас умрет! Он и представить себе не мог чего-либо более

приятного, чем ее прикосновения.

– Вы очень горячий, - сказала она, поднимая глаза.
– Правда в расстегнутой

рубашке лучше, а?

Его "да" прозвучало как стон.

– О, бедный малыш, тебе плохо? Но я знаю, что делать! Сейчас станет лучше.

Она оставила его стоять посреди гостиной полураздетого, почти обезумевшего, в

рубашке, выбившейся сзади из брюк, и

направилась к камину. Макс никогда в жизни не видел, чтобы кто-либо так

поигрывал попой. Даже самые искусные

стриптизерши не смогли бы. И где только она этому научилась?

На каминной полке рядом с ее бокалом стоял еще один, наполненный тем же

напитком, какой пила она. Эбигейл принесла

оба и один вручила ему.

– Это исцелит все ваши недуги, - сказала она.
– Обещаю.

Она была почти так же торжественна, как фейерверк в День независимости. Но

если этот напиток сделает его таким же

веселым, какой была она, то чем Макс рискует? Он сделал глоток, покатал жидкость

во рту, как вино, когда хотят

распробовать букет, и проглотил. Вкусно, ощущение во рту напомнило ее поцелуй.

– Похоже на горячий шоколад.

– Да!
– хихикнула она.
– Похоже, не правда ли? А теперь будьте хорошим

мальчиком и выпейте все до дна.

Эбигейл сделала еще глоток из своего бокала и попросила подержать его, пока

она не закончит с "этой дурацкой

рубашкой".

У мужчины теперь были заняты обе руки - и Эбигейл продолжала сама раздевать

его. Макс ничего не мог предпринять,

чтобы остановить ее, и не мог удержаться от улыбки, слушая ее мурлыканье по

поводу того, как он силен и какие у него