Идиотинеанцы не спешили присоединяться к нам. Они смотрели. Наблюдали. Не подпускали к нам других желающих. А когда, казалось, силы были уже на исходе, напоили нас новым коктейлем, и ночь перестала быть ночью…

На обратном пути за рулем катера был мой партнер. А я, как верная подруга Джеймса Бонда, стояла у штурвала, окутанная заботой, оплетенная сильными руками, помогающими держать курс, обласканная настойчивыми губами. В это же самое время Вирери сидела на коленях Мар-Кеана и целовалась, словно шестнадцатилетняя школьница — шумно, грязно, страстно.

И, к моему превеликому сожалению, Барут-Тим той ночью не появился. Зато оставил записку и букет на стойке администратора. В письме он сообщил, что подключил к нашим четырем коммуникаторам оплаченные пакеты местной связи. Отличный щедрый и предусмотрительный ход, возвысивший ухажера в моих глазах. Он ведь не ограничился только мной. Он сделал приятное всем.

Введя специальный код в коммуникатор, я сразу получила полдюжины сообщений с пожеланиями сладких снов, с обещаниями встречи, с перспективами проведения интересного вечера. Еще один плюсик в корзинку Барут-Тима.

Весь следующий день я страдала. Ждала, но время тянулось слишком медленно. Несколько раз в номер пытался дозвониться Козрел. Но у него не вышло. Кто-то очень внимательный, и я подозревала — кто именно, дал строгие указания оградить меня от вещей и людей, портящих настроение.

А вечером, не зная, что выбрать из одежды, я чуть не впала в истерику. Спасибо подруге, что помогла с выбором. И когда Тим появился возле стойки бара, выискивая нашу компанию, я забыла на минуту, как дышать. Общаясь с персоналом, Барут вел себя раскованно, свободно, и походка его казалась мне шествием персиканского принца, и улыбка чарующей.

Интересно, а Вирери и Хиль-Эна тоже видят его, как я? В ореоле звездопада и северного сияния…

— С вашего позволения, я украду эту звездную русалку, — он обратился к моим подругам, но уже зная ответ заранее, протянул мне руку, склоняясь, как перед настоящей Королевой.

Когда мы вышли за пределы отеля, я уточнила: там, куда мы направляемся, мой наряд будет уместен?

— Твое платье… — помычал, откровенно любуясь, Барут и прокрутил меня на месте, проведя под рукой, заставляя идущих по ярко освещенной улице дам с завистью заскрежетать зубами.

В принципе, я их хорошо понимала. К природному обаянию береницидийца плюсовался рост, которому позавидовали бы и адарцы. А так как я унаследовала свой высокий рост у отца, а Козрел был намного меня ниже, сегодня я с удовольствием надела босоножки на высоком каблуке. И все равно оставалась ниже Барут-Тима. И вот теперь танцевала по мощеной брусчаткой улице торговых лавок и манящих запахами кафе.

— Чего ты хочешь? — с подозрительной веселостью, спросил Тим, потянув меня за руку и ставя перед огромным светящимся меню у входа в очередное заведение.

Я поняла взгляд, но поспешила прикусить язык, потому что с него могло сорваться признание, испортившее весь вечер.

— Что-нибудь горячее, соленое и на палочке.

— Мороженое, что ли? — поспешил с ответом Барут, но заметя мой нахмуренный лоб, рассмеялся. И смех у него был таким заливистым, что тут же захотелось прижаться к его рту, чтобы проглотить кусочек веселья. Пришлось снова себя одергивать. — Давай королевскую креветку в кляре и в грибном соусе?

Пожалев, что не запросила мороженое, я кивнула, соглашаясь на креветку. В принципе, мы-то уже отужинали в отеле, но видимо, там подобного блюда мне ни за что не испробовать, поэтому Тим и потащил меня в заведение-аут.

Когда передо мной появилась еда на вынос, я не успела притормозить и презрительно-удивленно заломила бровь.

— Погоди разочаровываться! — Барут потянул меня в переулок, наплевав на высоту каблуков и позабыв о ширине своих шагов. — Сейчас будет самое интересное.

И он не обманул. Как оказалось, за территорией небольшого соседнего отеля, впрочем, как и за территорией нашего, раскинулись поля с декоративными ароматными цветами. Ни за что бы не подумала, что на искусственной станции стали бы выращивать цветы и выделять под плантации настолько огромные угодья!

Поля подсвечивались легким искусственным светом. Лепестки словно светились изнутри, переливаясь многими оттенками сиреневого.

— Идем, — Тим потащил меня дальше, но через два шага ему пришлось остановиться. — Что такое?