– Я о Деборе – мои челюсти сошлись, когда она произнесла это имя. Но, будто не замечая этого, Кристин продолжила:

– Зачем она тебе?

– Ты знаешь – выдавил из себя через силу.

– Это было так давно, Лео. Время, которое Габриэлла провела с тобой – было целой жизнью. Ты ничего не изменишь, если получишь, то, что хочешь. Только причинишь себе еще большую боль.

– Я должен знать! – разорвав объятия, она отошла на шаг и смотрела на меня прямым твердым взглядом, который мог подействовать на любого, кто не знал ее так же хорошо, как я.

– Нет, не должен. Это говорит твое мужское самолюбие, и только.

– Кристин… черт! Сейчас не место, выяснять, что двигает мной.

– Лео, пойми, эта правда не поможет понять ее. Тебе это, вообще, ничего не даст, кроме сотни других вопросов. Почему просто не оставить ту ситуацию в прошлом?

– Просто оставить? – громко вспылил я, отходя от нее и привлекая чужое внимание, которого и так было слишком много. – Как это сделала Эвелин? – напоминание об этом человеке сильно ударило по ней, и на ее красивом лице появилась гримаса боли. Проклиная себя за несдержанность, я подошел к ней, протягивая руку, но Кристин отшатнулась от нее.

– Извини, я не должен был…

– Забудь – отмахнулась она.

– Нет, детка. Это был удар под дых с моей стороны. Я знаю, какое значение имеет эта женщина для вас обоих.

– Для нее, не для меня. Это проблема Габриэллы, и только ее.

– Ты обманываешь себя. Тебе просто так проще. Видеть раздельно жизни… – я замолкаю, когда невольно встречаюсь с глазами парня, которого предпочел бы больше никогда не встречать.

А именно Вернона Мида, известного в определенных кругах под псевдонимом Бешеный. Стоя неподалеку, он с каким-то нездоровым интересом изучал нас. Вернон был еще так молод, но уже успел прослыть одним из самых чокнутых стритрейсеров этого города и заядлым бабником от восемнадцати и старше. Да, все его девчонки начиная от скромных официанток до горяченьких танцовщиц, и от обычных студенток до дочек богатых родителей, хоть и были добычами искушенными и в какой-то степени затруднительными для развода, я понимал, из-за чего, все они так просто скидывали перед ним свои трусики.

Вернон был необычайно хорош собой. Это была не та красота, которая рекламировалась в глянцевых журналах, а скорее грубоватая и мальчишеская. В его серо-голубых глазах полыхал огонь и жажда жизни, которые, несомненно, притягивали к себе. Не скажу, что они были какой-то удивительно красивой формы, но в них действительно хотелось смотреть. Казалось, один его взгляд мог заряжать тебя энергией и адреналином.

Нос его был немного искривлен (следствие драки полагаю), а правую бровь – густую и темную – пересекал шрам. Квадратный подбородок и низкие широкие скулы, которые немного выпирали наружу, придавали ему мужественности и твердости. А пухлые широкие губы выглядели как удачная самореклама обещающего удовольствия. Теперь, ко всему этому прибавить отличную фигуру с ростом не менее шести футов (что на дюйм ниже меня самого), кожаную куртку, толстовку с капюшоном, выцветшие рваные джинсы, черные байкерские сапоги и кепку, козырьком назад – вот вам полный внешний набор сексуального и харизматичного засранца!

Но только сейчас, видя его, мое внутренне чувство покоя отчаянно било тревогу, так как его глаза, при виде Кристин, загорелись совершенно другим огнем. Это был плотоядный взгляд азарта, не предвещающий ничего хорошего. И это действительно произвело на меня эффект.

Парализованный на долю секунду, я обошел Кристин, и спрятал ее за своей спиной, не позволив развернуться лицом к нему. Мой тон был груб и источал лед, когда я буквально приказал ей садиться в машину, и не оборачиваться. И, наверное, тогда мне надо было благодарить самого бога о разумности и вере этой женщины. Сделав, как и требовалось, она удалилась, не давая гребанному адреналиновому наркоману ни единого шанса, чтобы подпитаться новым источником топлива. А это значит, что его целью по-прежнему оставался я один.

«Черт!» – пронеслось у меня в голове.

Вспоминая события, произошедшие более недели назад, я готов был проклясть самого себя, за то, что, вообще, приблизился к нему. Моя маленькая и довольно невинная шутка, насчет его ориентации сейчас играла против меня. Тогда, сидя в одном из лучших клубов этого города, и изнывая от тоски на свидании с очередной дамочкой, признающийся мне в каких-то невероятно-сильных чувствах, будучи замужней женщиной, я не придумал лучшего способа избавиться от нее раз и навсегда, как поцеловать мужчину. Скорее всего, этот поступок можно было отнести к детской забаве, но в тот вечер, или скорее ночь, я был сильно пьян, вымотан и не в настроении. И когда я увидел проходящего Бешеного, уже известного мне своим отношением и репутацией, я просто взял его за шею, резко рванул и впился в губы. Его реакция не заставила ждать – кулак в мое лицо. Но я только посмеялся над этим, поднялся и ушел. А сейчас… сейчас все было иначе. Мой внутренний датчик отчаянно бил тревогу:

«Он не должен был появляться здесь! Мы не должны были больше пересекаться! И тем более он не должен был видеть ее!»

Но он видел! Не самое главное, но все же теперь у него было представление, что мне есть кого оберегать, и за кого бороться. Теперь он знал мою слабость, и понимание этого читалось на его лице.

Да, наверное, моя реакция была слишком сильной, но я ничего не мог с собой поделать, когда увидел его. Кровь моментально вскипела, а страх завладел всем телом. Это было что-то вроде дурного предчувствия. Знание того, что его приближение к ней принесет одни сплошные неприятности, для которых у меня сейчас совершенно не было ни сил, ни времени.

Переведя взгляд на рядом стоящего с ним парня, я узнал в нем Роберта Уэнча. Будущего дипломата в третьем поколении, заканчивающего в этом году магистратуру международных отношений вместе с Кристин, а заодно и лучшего друга Бешеного.

Его внешность не отличалась чем-то особенным, не выделяла из сотни других, подобных ему. Скорее он был просто миловидным.

Слегка вьющиеся темные волосы, светло-карие глаза и правильные черты лица. Не к чему было придраться, но и зацепить взгляд тоже.