– У меня нет слов, чтобы описать, как ты прекрасна! Хочу тебя! Сию секунду – соскочив с кровати с удивительной для него прыткостью, Ксандер поставил ее на ноги, подвел к колонне.

– Держись за нее. Ноги расставь как можно шире, а спину прогни – когда Габи приняла нужную позу, он погладил ее бедра и рывком вошел в нее. С ее губ слетел стон. А затем он начал трахать ее как животное. Пыхтел и долбил. А она была такой хрупкой и маленькой по сравнению с ним. Ее крики наполнили тишину комнаты. Они звучали так, как будто ей было невыносимо больно. А затем она зарыдала.

Не в силах больше выносить этого, я зажмурился и прикрыл уши плечом и одной рукой. Но ее муки все равно были слышны. Габриэлла начала молить о пощаде, но тот только рассмеялся, и ударил ее по лицу. Упав на кровать, она старалась выбраться из-под него. Из моих глаз брызнули слезы.

– Заткнись, дрянь! Тебе ведь это нравиться.

– Нет! Мне больно! Слезьте с меня! – это вышло за рамки. Я пытался выбраться, но стена не поддавалась. Я закричал, но звук моего голоса утонул внутри этих стен.

Когда он закончил, то еще некоторое время лежал на ней. Потом встал и начал одеваться.

– А все-таки расскажи мне, кто тебя научил этому? Вдруг начать изображать из себя жертву насилия – фыркнув, Ронхельц поднял галстук и убрал его во внутренний карман пиджака. – Умеешь же ты завести мужчину.

Ляг набок, Габи закусила указательный пальчик и посмотрела на него так, что вмиг перевернула мое представление о настоящей жертве.

– Вас же подстегнуло это, не так ли? – рассмеявшись, Ксандер присел к ней на кровать и нежно провел по лицу костяшками пальцев.

– Ты самое настоящее сокровище – протянув ей визитку, он прикоснулся к ее губам. – Этот номер знают единицы. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобиться, звони в любое время.

– Благодарю вас.

– Это я должен благодарить тебя. Еще не одна женщина не могла мне в полной мере дать то, в чем я нуждался. Я сделаю, как ты хочешь. Завтра в десять утра я пришлю за тобой машину. Приезжай, обсудим детали сделки.

– До свидания, мистер Ронхельц – когда он вышел, Габи накинула на себя простынь, заперла двери и выпустила меня. И в момент столкновения наших взглядов, я увидел, что ее глаза были абсолютно пустыми.

– Зачем ты сделала это? Зачем, заставила меня смотреть? – теперь дурман прошел. Мерзость к себе и к увиденному съедала меня. Это никак не укладывалось в мои понятия о мире и любви. Я знал, что есть люди, практикующие подобное, но увидев живьем… Испытав стыд за реакцию собственного тела, почувствовав беспомощность… Во мне что-то сломалось.

– Ты все снял? – взяв из моих рук камеру, она начала проверять видео.

– Это единственное, что тебя волнует?! – мои щеки еще были мокрыми от слез.

– Ты понимаешь, что находиться здесь? – вытянув руку с камерой вперед, потрясла ею. – Этот человек с этого момента в моих руках. Их слова ничего не значат. А угроза сесть за изнасилование несовершеннолетней будет хорошим стимулом выполнить все свои обещания – облокотившись на стену позади себя, я медленно сполз по ней вниз. До меня дошло, кем в действительности была эта девушка. В кого на самом деле я влюбился.

– Я помню тот день. Очень хорошо помню – сев между моих ног, Габи держала в руках свой крест, который висел на ее шее, и выглядела такой виноватой.

– Ты не сможешь забыть этого, знаю. Я втянула тебя в борьбу, к которой ты никогда не имел отношения. Заставляла видеть и делать вещи, которые ты не должен был знать – я молча слушал ее, и мне не хотелось говорить что-то по этому поводу.

– Но если тебя может удовлетворить только такой способ занятия сексом, для чего нужен Вернон? За все то время, что ты с ним, я ни разу не видел, чтобы кто-то приходил к тебе. Что изменилось? Ведь что-то изменилось – она смотрела на воду, а потом легла мне на грудь.

– Я не знаю. Это как игра без игры. Он заставляет меня чувствовать. Вытаскивает реакцию на свои собственные чувства. Такое в новинку для меня.

– Но теперь же все кончено? Он ушел из наших жизней? – мне не нравилось, как она говорила о нем. Габи заставляла верить, что только он испытывал что-то. Но если и она?..

– Ушел, но ненадолго. Вернон скоро поймет, что не может без меня.

– И ты примешь его обратно?

– Это могло быть хорошим концом, да? Но почему мне не хочется ставить точку?