чем о его детях. Многие имена им знакомы, например, Петр Тьярт, Мартин Албрехт

или вот Иоганесс Квиринг. Среди этих записей им попалось очень даже интересная,

возможно дед сделал эту запись, чтоб как-то отметить информацию про общину, но

она оказалось для братьев очень интересной тем, что там речь шла об их отце. Самуил

взял листок с записью, посмотрел на текст и глядя куда-то в даль сказал, посмотри,

написано не много, а как много добавляет в информацию про отца. Пётр оставил

записи, которые он читал и подошёл к Самуилу. Прочитай что ты нашёл. Ну что, давай

слушай. Мой сын Корнелиус Квиринг рождёный тридцать первого декабря 1777 года

Шульвиза Мариенвердер, Пруссия принял крещение второго июня 1795 года это было

в Большой Узнитц Пруссия. И вот тут дед больше не пишет о нашем отце, а

рассказывает про место где проходило крещение. Вот слушай дальше. До 1772 года

Большой Изницт называли Королевской Пруссией. В этом году произошёл первый

раздел Пруссии, и к 1773 году образовалась новая провинция Вестпройссен и Большой

Узницт вошёл в район Штум. Пётр сам взял лист где было это написано и сам ещё раз

перечитал. Подожди, но здесь ещё дальше, но в это время в дверь кабинета постучали,

это была жена Самуила. Элизабет тихонечко открыла дверь и так же бесшумно вошла в

кабинет, и ласково улыбаясь почти пропела, мои дорогие архивариусы, в столовой вас

ждёт кофе, стряпаное и наши дети. Не хотели бы вы пройти в столовую, потому что уже

наступил вечер и после кофе нам надо, мой дорогой муж, ехать домой. Элизабет

произнесла всё так убедительно, что братьям ничего не оставалось делать, как

положить закладку там, где они остановились. Они пришли в столовую все уже были за

столом и ждали Самуила и Петра. Здесь среди своих домашних они сразу отвлеклись от

истории и подключились к обычным домашним темам. А самое интересное наступает

всегда, когда начинаются сборы задействованными в этот процесс стают все. На этот

раз Самуил и Элизабет взяли не всех детей с собой и сборы прошли быстро. Пётр с

матерью ещё долго махали им вслед. Пётр спросил мама, а ты помнишь, когда они

поженились. Да, конечно, помню, это была красивая свадьба, жалко, что мать Самуила

не видела этот праздник. Его мать Нелка Петерс умерла, когда Самуилу было всего

одиннадцать лет. А матери было тридцать восемь. Почти год они жили с отцом одни, а

6

потом я к ним пришла, мы с его отцом поженились, и Самуил стал моим сыном. Он был

хороший, воспитанный мальчик, да он и сейчас мне как родной. А Лизонька у Самуила

младше его на семь лет, она с Кляйн Шардау, а свадьба у них была в Трагхаймервайде

в январе 1828. А теперь видишь уже деток то сколько, не все, правдо, живы, но так Богу

угодно. Вечером, когда все домашние успокоились. Пётр вернулся в кабинет. Бумаги

так и лежали на столе, стопка с бумагами деда была намного меньше, у отца было

таких несколько стопок. Чего здесь только не было, и маленькие подарочные картинки,

которые обычно дарили в праздники, и какие-то официальные бумаги с подписями и

печатями, но, наверно, они не очень важные, потому что более серьёзные документы

хранились отдельно. А эти имели другое значение и были важными по-своему. Да,

наверно, это правильно, что в церкви нас настроили на такую работу. Кто знает, как

пройдёт эмиграция, что будет с нами и с нашими бумагами. А вот так продублировав

всё, есть надежда что не всё потеряется. Как изменилась жизнь, а особенно после того

как Мартин Классен увёл в Россию первый цуг. Спокойствие нарушилось, все

разделились на три группы. Это кто твёрдо решил эмигрировать, кто наоборот твёрдо

решил остаться, ну и сомневающиеся. Те, кто собрался в дорогу ловили всю

информацию как всё происходило с подготовкой. Их интересовало всё. За сколько

продали имущество, что взяли с собой. Старший в церкви сказал, что у него есть

письмо Класса Эпп, в котором он рассказывал, как они ездили к русскому Царю и это