– К Наде. Приглядывать за ней, – пояснил Матвей.

– В последнее время Наденька изменилась, – осторожно сказала Антонина с раскрасневшимися щеками.

– Что вы имеете в виду? – не поняла Глаша.

– Какая-то рассеянная стала… хихикает странно… все время на телефон смотрит… краситься стала сильнее… Я-то все вижу!

– Влюбилась, – констатировал Матвей.

– Вот! Даже мужчина понял!

– Что значит – даже? Мы что, в любви ничего не понимаем? – обиделся Матвей.

– В любви нет, – заявила Глаша, – только в сексе.

– Не буду спорить, лучше докажу…

– Пожалуйста, я с тобой на процедуры, – заявила Глафира.

– Тебе-то зачем?

– Она женщина, мне доверится скорее.

– Почему вы хотите, чтобы именно я была вашей медсестрой? – удивленно спросила Надежда.

Она сидела на скамейке перед отделением водолечебницы в коротком медицинском халате, из-под которого выглядывали черная юбочка и полноватые ноги в черных туфлях на каблучках. Сказать, что женщина была накрашена, – ничего не сказать. По ее лицу словно прошелся кистью художник-абстракционист, не отказывая себе в самых смелых фантазиях. Светлые волосы стояли дыбом от устрашающего начеса.

– А к кому мне здесь обратиться? Я только вас и знаю, – пояснила Глафира.

– Вот только не юлите! Я не дурочка. Небось из-за смерти Павла Петровича меня хотите в оборот взять?

– А вы не сожалеете, что его больше нет? – спросил Матвей.

Надя окинула его удивленным взглядом.

– А чего мне сожалеть? Подумаешь, папочка… И что? Он-то хоть раз меня дочерью назвал? Нет! Он меня и не воспринимал никогда за родственницу! «Надюха, привет!», «Надюха, поставь клизму…», «Надя, спаси и сделай укольчик…» Хватало совести! – фыркнула женщина. – И я тоже делала вид, что не придаю факту биологического родства никакого значения. Поэтому меня потрясло, что здесь вообще кого-то убили, а вот то, что убитым оказался Павел Петрович, мало взволновало, если честно. Ну а вы что такие квелые? – стрельнула она по ним глазами.

– Что значит квелые? – опешил Матвей.

– Ходите, выспрашиваете… Чего вам не хватает? Молодые, красивые, чувствуется, что вместе уже… Вот и наслаждались бы друг другом…

«И она заметила…» – поежилась Глаша.

– А ничего, что убили сына Павла Петровича, который хотел забрать его тело? – спросил Матвей.

Надя в глаза не смотрела, только нервно дернула плечом.

– И что такого? Всякое бывает… Закон парных случаев…

– Ага! Только теперь вы являетесь его наследницей, причем единственной.

– Я? Ну и что?

– Ничего. Так, куча миллионов на голову внезапно свалилась… Если, конечно, тебя тоже не уберут, – ответила Глафира, вдруг переходя на «ты».

– А зачем кому-то меня убирать? – вскинула на нее злые глаза Надя.

– Их же убили… Дойдет очередь и до тебя! – все пугала Глафира, чтобы хоть немного сбить с нее спесь.

– А вам-то что?

– О тебе твоя мать беспокоится.

– Понятно… И эта туда же! Раньше надо было беспокоиться, а теперь мне уже тридцать лет, и я сама способна о себе позаботиться.

Матвей, слушавший перепалку, наконец-то высказал собственное мнение, произнеся задумчиво:

– Глаша, погоди.

– А может, Надежда и есть убийца? А что? Она же осталась последней наследницей. Чего ей тогда бояться? Ее не убьют…

– Если только она не выйдет замуж с таким-то приданым, и супруг не возжелает завладеть всем… – так же задумчиво подхватила Глафира. – Кто-нибудь предлагал тебе, Надя, в последнее время выйти замуж?

Медсестра побагровела прямо на глазах.

– Да какое вы имеете право лезть в мою личную жизнь? Я уже замужем!

– Но это не мешает тебе в последнее время так вот «окрылиться», начать краситься, измениться в поведении… Твоя мать считает, что ты втюрилась. Так с кем у тебя роман, Надя?

– Отстаньте!

Судя по ее реакции, они явно попали в точку.

– Тогда следователь поговорит с тобой с особым пристрастием!

– Ну, чего вы меня достаете? Я тут вообще ни при чем! Мне ни Павел Петрович не нужен был, ни мамаша, воспылавшая чувствами под старость! Мне в своей бы жизни разобраться… У меня же неплохой муж, правда, старше меня намного, но любит меня. Я и познакомилась с ним здесь, он лечиться после инфаркта приехал, после того как овдовел. Ну, тут мы с ним и… Мне уже замуж хотелось.

– Понятно, что ты, Надя, вышла замуж не по любви. Что дальше? – спросила Глаша, присаживаясь рядом с ней на скамейку.

– А дальше появился он… У нас тут все девчонки с ума посходили по нему. Молодой, богатый, неженатый… Сначала на меня внимания не обращал, а потом вдруг стал оказывать знаки внимания, делать недвусмысленные намеки.

– Надя, извини! Мы знаем этого человека или нет? Чтобы было легче воспринимать твой рассказ, – снова подал голос Матвей.

– Знаете. Мы, конечно, с ним шифруемся, никто не знает о наших отношениях. Но вам скажу. Только следователя на меня не натравливайте! Я их боюсь. Это Геннадий, директор нашего санатория…