Дина метнулась прочь от двери и выскользнула в торговый зал магазина, если можно так назвать эту крошечную захламленную комнатку.

Надежда все еще вела нескончаемую дискуссию с продавцом Ростиславом.

– Если вам не нравится балерина, – тянул тот своим простуженным голосом, – берите вот эту пионерку.

Даже сейчас было видно, что щеки у пионерки краснее ее галстука, а выражение лица чрезвычайно веселое, и рот открыт – наверное, она пела.

– Состояние намного лучше, – гнул свою линию продавец, – и высокое качество фарфора…

– Вы считаете, это высокое качество? – Надежда с сомнением вертела в руках статуэтку.

– А как же! Это же императорский фарфоровый завод!

– Императорский? Почему же тогда пионерка? Вы меня извините, но пионерка с императорским заводом как-то не стыкуется!

– Ну, бывший императорский…

– Ну, не знаю…

– Зато эта статуэтка напомнит вашей подруге о ее пионерском детстве. Ведь она была пионеркой?

– Что вы этим хотите сказать? – фыркнула Надежда. – Да за такой намек на свой возраст Наина Борисовна на нас разозлится! Она с нами вообще перестанет разговаривать!

В это время Дина подхватила Надежду под руку и зашептала громким свистящим шепотом:

– Уходим! Уходим немедленно!

– Куда же вы? – расстроился Ростислав, когда женщины направились к выходу. – Я вам еще не все показал! Если вам не нравится пионерка, может быть, возьмете собаку?

– Сами берите свою собаку! – отмахнулась Надежда и выскочила на улицу.

– Зачем ты меня увела? – спросила Надежда, как только они отошли на безопасное расстояние от магазина. – Я еще толком не успела разговорить продавца…

– Зато я успела многое услышать.

– Ну, и что тебе удалось узнать? Кто был тот тип, который прошел в служебную дверь?

– Наверное, другой продавец. Но нам очень повезло – именно его хозяин послал проследить за тем человеком, который приносил к ним нашу табакерку!

– Вот уж действительно повезло! – оживилась Надежда. – И что ты услышала?

– Во-первых, мы совершенно правильно догадались. Табакерку украл у Виктории ее хахаль. Помнишь, на какой машине она приехала в аэропорт?

– На темно-зеленой, – не задумываясь, ответила Надежда.

– Точно, и тот тип, который за ним следил, сказал, что это был темно-зеленый «Фольксваген». И номер я запомнила… дай скорее листок бумаги, я запишу, пока не забыла!

Надежда нашла в сумке салфетку, и Дина записала на ней номер губной помадой.

– Отлично, – одобрила Надежда. – По номеру мы можем узнать владельца машины…

– Нам это не понадобится, все еще проще. Он проследил за ним до квартиры.

– Что, до квартиры, где он живет с Викторией?

– А вот и нет! – перебила ее Дина. – Совсем до другой квартиры, на Лиговском проспекте! Так что этот тип обвел Викторию вокруг пальца и сбежал от нее с табакеркой!

– Кто бы сомневался! Значит, еще не все потеряно, мы можем вернуть твою табакерку!

– Только нужно поторопиться. Хозяин магазина собирается послать туда какого-то Григория. Судя по их замашкам и по порядкам в магазине, это наверняка настоящий головорез…

Виктория вернулась домой и первым делом набрала мобильный номер Стасика. Однако бездушный механический голос сообщил, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Виктории показалось, что в этом мертвом механическом голосе прозвучало злорадство.

Если до этого у нее еще оставались какие-то сомнения, то теперь они растаяли, как последний снег под лучами весеннего солнца.

Мерзавец Стасик обманул ее, обвел вокруг пальца, кинул на ржавый гвоздь! Каким-то образом по дороге в аэропорт он украл драгоценную табакерку, бросил Викторию в аэропорту и теперь прячется от нее! Даже телефон выключил, гад!

В душе Виктории отчаяние боролось с яростью. И как обычно бывает, ярость победила.

Нет, она не сложит руки, не сдастся! Стасику это не сойдет с рук! Она найдет этого подонка, расцарапает его наглую физиономию и отнимет у него табакерку!

Надо же – телефон выключил!

Но зачем ей телефон, она поедет к нему домой и разделает его, как Бог черепаху!

И Виктория поехала на ту квартиру, где жил Стасик. На ту квартиру, где они не раз встречались, на ту квартиру, где было их любовное гнездышко.

Она сама не помнила, как доехала до его дома, как взлетела по лестнице на четвертый этаж, и осознала себя перед дверью его квартиры, с пальцем, прижатым к дверному звонку.

За хлипкой дверью раздались шаркающие шаги, и раздраженный женский голос проговорил: