– Меня друг собирается навестить в субботу, мы с ним много вина выпили, вместе два десятка лет проработали. Говорит, что приедет с подарком.

Подумав, что его друг – алкаш, я сразу возразил:

– Ты, Ваня, знаешь, что законы в санатории строгие, выгонят, если нарушим режим. Да еще на работу сообщат. Вот вылечишься – тогда пей какие угодно подарки.

На этот упрек Иван среагировал как-то странно. Он высказался в том духе, что давно соскучился по женскому телу, жена его прогнала и хорошо, что в этом же доме он прикупил однушку, а то бы и ночевать негде было. Правда, раньше он мне рассказывал, что у него на работе есть три женщины – секретарша, бухгалтер и экономист – и вроде бы со всеми он переспал:

– Хорошие девки, тебе скажу! Любая по моей просьбе на работе со мной задержится. Веселые, не то, что жена у меня – по каждому поводу устраивает концерты.

Иван продолжил про своего друга и про его подарок:

– Ты тоже ведь здесь находишься на голодном пайке, так что я другу заказал и для тебя бабу.

Я чуть в кровати не подпрыгнул!

– А санаторный режим? – попробовал я отговорить Ивана. – Да и как ты женщин внутрь проведешь? Учти, мне никого не нужно!

Иван снисходительно на меня глянул и сказал:

– Мой дружбан привезет таких, что не откажешься…

Я был в панике и в таком состоянии ждал субботы. Наконец, она наступила, а примерно в шесть вечера крепкий хорошо одетый мужчина вместе с Иваном привели с улицы в нашу палату двух невзрачных женщин, а также принесли большую сумку с гостинцами. Достали большие бутыли с темным напитком, назвав его коньяком, и разного закусона. Коньяка было литра три. Я сразу придумал несколько причин, чтобы не участвовать в этом разврате, но Иван с Вячеславом меня не отпустили. Пришлось немного пригубить дерьмовый левый коньяк, для вида еще и закусить. Не обижать же соседа. Женщины оказались очень веселые – уж не те ли, которые с Ивановской конторы? – ужаснулся я. Видно было, что эти точно выполнят любую просьбу. Побыв с нами с часик, Вячеслав откланялся:

– Развлекайтесь, а мне пора домой. Ехать еще долго, да по темноте…

Остались мы четверо. Иван на ухо мне прошептал:

– Моя та, которая у окна.

Я чисто механически сравнил. Если уж выбирать из этих, то у окна была поинтересней. Я ничего не ответил, а Иван продолжал накачивать женщин «коньяком». Он был очень оживлен и то и дело подмигивал мне. Поскольку обе гостьи поняли, что я интереса к ним не испытываю, они полностью переключились на моего соседа. А он решил отвезти их домой на своей машине.

– Вань! Одумайся, ты же прилично на грудь принял…

Предупреждение не помогло, троица собралась, забрали оставшуюся еду и спиртное и пошли на выход. Были уже глубокие сумерки. Я в окно наблюдал, как Иван посадил дам в машину и не спеша выехал с территории санатория. Только теперь я успокоился и лег спать соответственно распорядку дня лечебного заведения. Сосед вернулся под утро очень возбужденный, с ходу начал было рассказывать, как он обоих удовлетворял, причем очень подробно. Я отмахнулся от него и опять заснул. Утром Иван не встал к завтраку, что говорило о его действительной усталости. И до сих пор вспоминая этот эпизод в своей жизни, я не могу не поражаться небывалой энергии невысокого щупленького Ивана, с которым познакомился в тот далекий год. Когда я недавно – в конце декабря – позвонил ему и поздравил с наступающим Новым годом, он очень мне обрадовался, сообщил, что благополучно излечился после той групповухи и неожиданно для себя самого сошелся с женой, причем налево его больше не тянет.

Федот Захаров задумчиво дослушал исповедь Незнайкина и перешел к своему монологу:

– А у меня вышло все совсем по другому. Когда мне исполнилось пятьдесят лет, попала мне на глаза заметка в прессе про кризис среднего возраста. И там всякие примеры, как у мужиков в такие годы происходит повышенное влечение к лицам противоположного пола, которое доводит некоторых до ухода из семьи, разводам, убийствам из-за ревности и тому подобное. Приводились в пример фамилии известных лиц из научной среды, от искусства, шоу-бизнеса. Почитал я и задумался, а почему это меня на такое не тянет? Потом догадался: да потому, что я еще холостой! Меня мама долго при себе держала, не подпускала ко мне никаких женщин, расстраивала все мои попытки начать самостоятельную жизнь мужчины. Когда она умерла, я по инерции долго не мог сближаться с женщинами, нормально жил один, как будто так и надо. А после этой статьи я быстренько познакомился с давней разведенкой, жившей неподалеку, мы с ней поженились, родили близнецов Машу и Пашу, а затем, занимаясь хозяйственными делами, я одновременно ждал, когда ко мне придет этот заинтриговавший меня кризис. Ну не мужик я что ли? Положено прийти кризису? Ну и приходи! А он не приходит год, не приходит два… Я стал немного расстраиваться, получается, что со мною не все благополучно! Даже моя супруга Зина заметила мои страдания и стала расспрашивать, что со мной? Конечно, я ей не стал говорить о причине, это же сугубо мужское дело… Она долго не унималась, не верила, что я – в порядке. Даже в моих вещах рылась, номера телефонов в мобильнике проверяла, у коллег по работе интересовалась. Потом, наконец, успокоилась. И вот, по прошествии еще нескольких месяцев у меня началось! А все из-за телефонного звонка не по адресу. Ну, это когда тебе звонят, а оказывается, что совсем не тебе хотели звонить. Ошиблись, значит. Голос был женский, очень приятный. «Вова! Это ты?» – спросили этим приятным голосом. Я извинился, сказал, что я не Вова, а Федя. Трубку сразу положили, но голос во мне остался. Целый день я думал, что мне с этим голосом делать. Ночь не спал. Кризис что ли начинается? На следующий день не выдержал и по этому номеру, сохраненному в мобильнике, позвонил и глупо так поинтересовался:

– Добрый день! Это вчерашний Федя звонит, не могу я Вову заменить?

Голос, который я сразу узнал, похоже, мне обрадовался:

– Вам тоже хорошего дня! Разумеется, Вову вы заменить не сможете, но почему бы вам тоже не побыть со мной? Как вы думаете?

Я хотел ответить, что ничего по этому поводу не думаю, но вовремя остановился. Вдруг у женщины с приятным голосом сложится обо мне неверное представление, например, что я сильно тупой. Еще раз вспомнив о кризисе, я согласился:

– Побыть я не против, только, извините, не знаю, где именно побыть…

– Как где? – немного удивилась она. – Со мной, конечно!

– А где тогда будет Вова? – не утерпел я.

– Не волнуйтесь, Вовы не будет…

– Так мне куда-нибудь прийти?

– Да!

– А куда именно? – растерялся я, понимая, что процесс пошел, дело налаживается. Но это дело было для меня новым, поэтому непонятным.

– Приходите сегодня ко мне домой, сразу после шести часов вечера, – и женщина назвала адрес дома, по счастливой случайности находящегося на параллельной улице. После этого она положила трубку.