– Ну, слава тебе…! Я уж думал…

Договорить он не успел. Прохор точным и сильным ударом вновь отправил преступника в забытье.

Болтун – находка для шпиона! – сказал он и погрозил пальцем гвардейцам. Те понятливо кивнули и продолжили трапезу лишь под скрип тележных колес. Солнце уже начало задевать макушки деревьев, в пышных кронах зашумел бродяга-ветер, запели птицы. Дневная жара начала спадать. Кобыла перестала упрямиться и теперь мирно брела по дороге в сторону столицы Королевства Серединных Земель…

Прохор проснулся с первыми петухами. Горделивые птицы перекрикивались между собой, словно стражники, совершающие ночью обход территорий: пароль – отзыв, пароль – отзыв. Шут потянулся, широко зевнул и почесал зад, поправив портки. Через открытое окно он увидел, как занималась заря. Оперевшись на подоконник, придворный болтун набрал в легкие воздуха и крикнул, что было мочи.

– Эге-ге-гей! – но город еще спал, только бродячие собаки ответили ему дружным лаем, да какой-то бедолага, что спал под стенами замка, аккурат под окнами Прохора. – Доброе утро, народ мой!

– Да заткнешься ты когда-нибудь?! – рявкнул на него бродяга. – Дай поспать, окаянный.

– На том свете отоспишься! – усмехнулся дуралей и схватил со стола часы, едва не уронив кувшин с водой. – Ого! Пять часов!

Шут подошел к торчащей из стены трубе и, покрутив вентиль, нахмурился. Еще весной Даниэль-мастер выпросил у государя денег на ремонт водопровода в королевском дворце, но дело замерло и не спешило сдвигаться с мертвой точки. Вода по-прежнему не появилась, поэтому все мылись по старинке: кто в бочках, кто в тазиках. Министр неоднократно напоминал изобретателю о наказании за нецелевое использование государственных средств, но тот каждый раз клятвенно обещал, что все исправит на будущей неделе. Вообще, этот умелец был странным малым: в его голове роились сотни идей, словно у него не череп, а улей. Он брался за одно, а уже на следующий день мог забросить дело и взяться за новое, а то занимался сразу тремя. Имелось бы у него десять рук, в замке уже горело и обещанное непонятное электричество, которое вырабатывала водяная мельница, работал бы водопровод и подъемный механизм, который Даниэль обещал построить королю, чтобы тому не ходить пешком по крутым лестничным переходам.

Хмыкнув, Прохор умылся из кувшина, налив на полу больше воды, чем попало в таз, наспех перекусил тем, что он успел урвать ночью на кухне: холодным мясом цыпленка и парой картофелин. Смахнув крошки со стола, шут решил прогуляться по городу, пока есть такая возможность. Ведь скоро придется приступить к служебным обязанностям, а валянье дурака очень сильно утомляет. И физически, и морально, и как больше – еще неизвестно. Пройдя по бесконечным коридорам замка, освещенных где факелами, где масляными лампами, и преодолев тысячи каменных ступеней, Прохор покинул замок и побрел по пустынным улочкам столицы Серединных Земель, напевая одну из песенок музыкантов из таверны.

Едва шут закончил петь и ступил на городскую площадь, как убедился в обратном: улочки вовсе не тихие. Тут копошились десятки людей, во главе с изобретателем. Часть людей заканчивала возведение лесов у главной башни, часть навешивала толстенные канаты. Сам Даниэль, высокий блондин, стоял возле телеги, запряженной хромой кобылой, грыз ногти и раздавал указания. Его внешний вид представлял собой странное зрелище: штаны и куртка в заплатках, словно у него нет денег на новые, тут и там торчит металлическая стружка, какие-то измерительные приборы и прочие непонятные штуки. На левой руке такие же часы, с откидывающейся крышкой, что и у Прохора, в правой руке странная трубка, которую то и дело Даниэль прикладывал к глазу. Шут подошел к своему давнему знакомому и поприветствовал его.

– Что тебе не спится, мастер?

– Тебе, я смотрю, тоже сон не знаком? – кивнул тот. – А я вот часы вешать собираюсь. Посмотришь?

– Конечно! Мало того, я первым доложу об этом государю! Ты уж не подведи меня, да и себя, а то Главный министр давно на тебя точит зуб, а палач топор.

Даниэль закашлялся, трижды плюнул через левое плечо, после взял из телеги кулек, сделанный из тонко кованого железа, поднес ко рту и крикнул.

– Начинаем! Тяните! Одновременно!

Люди, что крепили канаты на самом верху башни, теперь стояли внизу и тянули их через блоки, срывая с ладоней кожу. Вдоль стены пополз большой часовой механизм, собранный мастером. Еще двое рабочих оттягивали часы веревками от стены, чтобы те не бились о кладку. Как только конструкцию подняли до нужной высоты, мастер крикнул:

– Все, держим! Закрепить! – одни рабочие прекратили подъем, тогда как другие, что находились наверху, спустились по дополнительным канатам к часам и стали крепить их к стене.

– Не упадут? – спросил шут, задрав голову.

– Не хотелось бы, – изобретатель потер гладковыбритый подбородок и поправил шляпу, с закрепленными на ней огромными очками. – Я всю ночь расчеты проводил.

– Я про людей.

– А… Их много.

– Когда вода в кране появится? – Прохор посмотрел на Даниэля. – Сколько можно в тазиках плескаться? Живу, вроде как, во дворце, а условия хуже тюремных. Заключенных хоть на озеро выводят.