– А тебе что мешает? – усмехнулся мастер.

Шут повел шеей, разминая затекшие от долгого смотрения вверх мышцы.

– Ты сейчас про что? Про тюрьму или озеро? За решетку я не собираюсь, а до воды идти долго. Пока возвращаешься, десять раз вспотеешь и пылью покроешься.

– Я тебе могу самокатную повозку собрать, – ответил на это изобретатель. – У меня даже чертеж есть, да мне уже не к чему. Я сейчас кое-что другое собираю. Увидишь – ахнешь! А эту, попроще, могу собрать хоть сегодня. Давай, я тебе по-быстрому ее нарисую.

– Я уж как-нибудь пешком, – попытался закрыть тему Прохор, но Даниэля было уже не остановить.

Он вытащил из сумки, висевшей на боку, книгу и открыл на чистом листе. Затем достал небольшую коробочку, извлек из нее тонкий черный цилиндрик с палец длинной, и стал рисовать им в книге, чем очень удивил шута. Тот ничего подобного еще не видел. Только традиционное перо, ну и угольные головешки из костра.

– Смотри сюда, – Даниэль нарисовал два круга и стал соединять их между собой короткими линиями. – Это колеса, сажаем их на раму и готово. Садишься, толкаешься ногами и едешь. Ну как?

– Ну, не знаю… – почесал затылок шут. – А по грязи как ездить? Все сапоги перепачкаешь.

– Хм… – теперь пришла очередь задуматься мастеру. – Тогда так: приделываем к первому колесу вот такие штуки, как воротки на колодцах, чтобы колесо ногами крутить, а сзади добавляем еще одно колесо, для устойчивости. Как-то так.

Даниэль быстро внес коррективы в рисунок и посмотрел на Прохора, который поразился скорости мышления изобретателя. Пока шут подбирал слова, чтобы отказаться от предложения и не обидеть мастера, рабочие закончили крепить часы и уже спустились вниз. Стрелки показывали половину седьмого утра. Прохору пора возвращаться во дворец. Он похлопал изобретателя по плечу.

– Ладно, побегу я. Мне еще переодеться надо… в любимый костюм.

– Давай, – конструктор даже не посмотрел на собеседника. Он целиком был поглощен созерцанием своего изобретения, которое теперь красовалось на самой высокой башне в городе. – Все-таки не зря я часы придумал. Вот сегодня, к примеру, на двенадцать часов назначена казнь. Очень удобно, посмотрел на них и знаешь, когда приходить.

– А кого казнят? – удивился Прохор. Он отсутствовал весь вчерашний день и не знал, что случилось.

– Конюха.

– О как… Я же его вчера только видел. Что он натворил? Неужто за то, что я вчера на королевской кобыле уехал?! – шут не на шутку распереживался. – Я отговорю хозяина, он отходчивый. Назначит ударов десять плетью и все.

Даниэль оторвал взгляд от часов и посмотрел на Прохора.

– Вот живешь в замке, а ничего не знаешь. Нельзя его помиловать. Ты его жену видел?

– Ну… – замялся шут, показывая руками воображаемую женскую грудь величиной с тыкву.

– Во-во! Конюх-то мужик не особо видный, вот и таскалась его баба к другим. Думала, тот не знает. Ан нет! Пронюхал он про это и знаешь, чего учудил? – Прохор помотал головой. – Третьего дня покрутил ее, как лошадь, на колбасу. Позвал всех любовников своей жены на ужин и скормил им ее. Представляешь?!

– Какая отвратительная история! – шута передернуло. – А как узнали-то про все это?

Даниэль вздохнул.

– Да сам пришел вечером в кабак, трезвым, и во всем признался. Сказал, совесть замучила. Его скрутили и в тюрьму отвели, предварительно хорошенько начистив рыло. Распух, поговаривают, от тумаков, еле в дверь прошел. Жалко бабу…

– Да уж… – потер подбородок Прохор. Кому как не ему знать гулящую натуру жены конюха. Он сам нет-нет да встречался с ней у реки в зарослях камыша под раскидистой ивой. Но об этом никто не знал, а если бы и выведали, то какой с безумца спрос? Он дурак, не соображает, что делает. Хорошо, что с конюхом в друзьях не ходил! – Ладно, пойду-ка я. Скоро король проснется.

– Давай, – махнул Даниэль, забираясь на повозку. – Мне еще трое часов повесить надо, а ты подумай на счет моего самоката. Тебе почти задаром сделаю.

Шут усмехнулся, сверил время своих часов с теми, что теперь имелись на площади, и быстрым шагом направился в сторону королевского замка.

Его Величество король Генрих проснулся в хорошем расположении духа. Он сладко потянулся до хруста костей, надел корону, что лежала на стуле, стоявшем возле огромной кровати, и скинул ноги на пол. Большой ворс иноземного ковра, купленный за огромные деньги в соседнем королевстве, приятно щекотал ступни, от чего царственная особа закатила глаза и заулыбалась.

Солнце уже поднялось над городом и теперь светило в окно государя, приятно припекая. Генрих встал и принялся мерить опочивальню шагами, насвистывая свою любимую песенку про изобретателя пропеллера. Посмотрев в окно, король подошел к умывальнику, повернул ручку крана и стоял так минуты две, ожидая, что, наконец-то, пойдет вода, но чуда не произошло.

– Он у меня дождется! – топнул ногой сюзерен и дернул за шнурок у кровати, вызывая слугу. Тот явился через мгновение, потирая заспанное лицо и поправляя помятую ливрею. – Готовь ванну, я умываться желаю. Буду через… Скоро спущусь.