– Здесь уже не поможешь ничем. По ней же видно, что за медицинские услуги она заплатить не сможет, а баллон ее только на свалку теперь. Ты зря стараешься, – проговорила она, увидев, что девушка пытается приладить свой дыхательный аппарат умирающей. – Только продлишь агонию. Я на таких насмотрелась – десять лет кадилом в лазарете махала.

– Как вы так можете? – девушка была возмущена. – А если бы вы вот так упали на улице?

– Если бы я была в ее состоянии, я бы предпочла, чтобы меня не реанимировали. Девочка, ты не подумай, мне на самом деле ее жаль, но здесь ничего уже не сделаешь. Впрочем, если тебе нужно успокоить совесть, то я помогу тебе доставить пациентку в ближайшую больницу. Как звать?

– Меня? Алия… Да, конечно, если можно, – было видно, что она стыдилась и своего поведения, и самого чувства стыда. – А как мы? У вас есть транспорт? Помогите, пожалуйста, донести женщину, ей плохо, – обратилась она к проходившему мимо мужчине. Тот даже не взглянул в ее сторону и только ускорил шаг.

– Да ты зеленая совсем, – дама усмехнулась, нагнулась, сгребла в охапку женщину и взвалила ее себе на спину, будто та ничего не весила. – Если хочешь что-то делать, делай это сама. Мария Лаврова. Зови меня Мария. Пошли, здесь недалеко.

Ты живешь на ферме. У тебя есть десять коров, старая собака и невероятное количество кошек. Коровы дают тебе и твоим близким молоко, которого достаточно для того, чтобы обменивать его на другие продукты, собака иногда хрипло лает на проезжающие мимо машины и гоняет кошек, которые в благодарность за кормежку ловят крыс. Каждый год ты строишь планы: этой весной обработаю столько-то земли и засажу ее, к примеру, тыквой и кабачками. А в следующем году захвачу еще немного земли под томаты. А еще через год… Но пока, конечно, все ограничивается тремя грядками зелени и зарослями малины, которую ты все никак не соберешься привести в порядок, но все-таки поливаешь с завидным постоянством. В общем, все хорошо. Весна, лето и осень проходят в здоровых заботах, зимой ты пожинаешь плоды своего труда. Так жили твои родители. Так живешь ты. Тебе всего хватает.

Но вот однажды приходит некий человек в костюме. Приходит и говорит: а давайте, я вам продам дойный аппарат. Ой, я сказал «продам»? Извините, оговорился. Я имел в виду бартер, чистейшей воды бартер. Я вам – аппарат, а вы мне – пятьдесят процентов вашего молока за следующий год. Разве не красота? Ничего платить не надо, работы меньше, а уже через год эти прекрасные агрегаты станут вашими. Вот только нужно подписать здесь и здесь – что называется, обезопасить интересы сторон. Ну, и сделать замеры соответствующие – чтобы определить, сколько в среднем ваши коровы способны дать. А что? Буренки у вас молодые, что с ними может случиться? Наши аппараты тоже не подведут, гарантирую.

И вот ты – счастливый обладатель автодоилки. Это сколько же времени свободного появится! Как раз и посадками можно будет заняться. Не беда, что молока будет меньше – и так почти каждый день излишки остаются.

Лауре казалось, что она спит – иногда сквозь неплотно сомкнутые веки сознание улавливало какие-то неясные образы, которые тут же расплывались, то перетекая друг в друга, то делясь, как прокариотические клетки. Звуки вливались в уши сплошным свистящим потоком, но сквозь него настойчиво пробивался голос неизвестного рассказчика, который повествовал о фермере и его коровах.

Первое время ты нарадоваться не можешь на свое приобретение. Роботизированное производство – твой новый идеал фермерского хозяйства. Да, молока не хватает, но ты посадил морковку. Нет масла, но соседи смотрят на тебя одобрительно и ставят тебя в пример друг другу.

Или она сама придумала эту идиотскую историю, но зачем? Хотя, если предположить, что она умерла, это все бы объяснило. Умерла?

Почему-то коровы стали давать меньше молока. Приезжал ветеринар. Увидев доильные аппараты, укоризненно покачал головой. Сказал, что животные в порядке, но стоило бы им уделять больше внимания. Ты бы и рад, но огород отнимает все силы. И вот тебе остается всего тридцать процентов от первоначального количества молока, потому что ты невнимательно читал договор, в котором черным по белому написано, что проведенные замеры имеют приоритетное значение – то есть если во время пробного забора было получено сто литров, то ты будешь обязан отдавать ровно пятьдесят. Коровы стали давать меньше молока? А что, доилка работает неисправно? Нет, все в порядке. Значит, проблемы с твоей стороны.

Господи, какие коровы? У Лауры никогда не было коров. Какое молоко? Она даже не помнила его вкуса. Только цвет.

Все плохо. По округе гуляет инфекция. Две коровы сдохли, остальные долго болели и, конечно, молока не давали вообще. Пришлось потратить уйму денег на лекарства. Теперь ты вынужден искать дополнительный заработок, чтобы выплатить деньги за пользование аппаратами, которые тебе уже не нужны. Ты пытался их вернуть, но оказалось, что производителю они тоже без надобности. Ему нужны ежемесячные платежи от тебя.

Ты понимаешь, что самому тебе не справиться с этой ситуацией – остается единственный выход: продать коров. Часть вырученных денег идет на погашение долга, который образовался за время простоя. На оставшуюся сумму ты покупаешь продукты – понятно, что твои посадки, которые ты забросил, пытаясь решить финансовые проблемы, зачахли, так что рассчитывать на какую-то поддержку зимой уже не приходится. Смотри, что получается: у тебя уже нет ни коров, ни грядок с зеленью, ни планов на будущее. Есть только эти гребаные доильные аппараты и изматывающая работа, которой ты вынужден заниматься для того, чтобы выжить.