***

Крушение всех планов и введение военного положения застало Игоря Кудрявцева врасплох. Он сидел в полной темноте в оставленной хозяевами квартире в старом центре Екатеринбурга.

Не доверяя никому, после того как передал студенту Сергею полученный от военных распылитель токсинов, он отправился гулять по городу, петляя и пытаясь обнаружить слежку. План был простой: убить время прогулкой, вернуться в брошенную квартиру и ждать развития событий. Затем выйти на связь с военными и действовать по обстоятельствам.

Игорь не был профессионалом в разведывательном деле. Он вообще ни в чём не был профессионалом. Кризис встретил рядовым сотрудником ФСБ. Работать в органах он хотел с детства, в университете старался привлечь к себе внимание и ждал, когда на него выйдут. Никто на него не вышел, и он сам пошел устраиваться на службу. Гуманитарное образование и бурно выраженное желание бороться с врагами России способствовало зачислению в отдел, занимавшейся слежкой за политизированной молодёжью. Он несколько месяцев ходил по сектантским собраниям либеральной молодёжи, общался с угрюмыми «скинхедами» и прочей неприятной публикой. С упоением писал отчёты, предлагая начальству изощрённые варианты раскола и нейтрализации врага. Но случился Кризис. Начальство молчало и уклонялось от объяснений. В тот день, когда в Москве всё было кончено, он привычно пошел на работу. Перед зданием УФСБ толпились возбуждённые граждане, выкрикивающие издевательские лозунги, большей частью матерные. На мгновение ему показалось, что среди зевак он увидел кое-кого из коллег, но пока пробирался к ним через толпу, они исчезали.

Атмосфера накалялась, и вскоре несколько самых хулиганистых парней вошли внутрь управления. В груди Игоря сильней забилось сердце. «Может вразумить их? Призвать сохранять верность конституции и сопротивляться предателям и интервентам?» Ему хотелось совершить красивый поступок, но по настроению окружающих стало понятно, что любая попытка пойти против толпы кончится линчеванием. К зданию подъехало несколько джипов, и из них вышли крепкие парни, которые без раздумий вошли внутрь. За ними в распахнутые двери рванулась толпа.

Вскоре сверху посыпались осколки стекла: из окна одного из кабинетов (это был кабинет начальника управления) высунулся один из погромщиков, посмотрел вниз и, прокричав что-то задорное про личную жизнь последнего президента Федерации, швырнул вниз его портрет. Портрет жалостливо шмякнулся об асфальт, к нему тотчас же кинулись возбуждённые энтузиасты. Игорь увидел операторов одного из телеканалов и трёх полицейских. Журналисты увлеченно снимали мужичка, старательно топтавшего перед камерой портрет и проклинающего изображённого на нём последними словами. Игорь подошёл к милиционерам, но сразу стало понятно, что рассчитывать на них не стоило:

– А ты что, из этих, что ли? – мрачно поинтересовался низкорослый лейтенант, с опасным интересом взглянув на Игоря.

– Похож, рожа-то крысиная, а! – поддержал его второй, высокий и чернявый.

– Нет, я просто тут живу недалеко, опасаюсь, как бы ни разнесли всё! – неубедительно соврал Игорь, надеясь, что его не станут обыскивать.

– А ты не бойся! Порядок в городе мы охраняем, приказ мэра! – авторитетно заверил сержант.

– Ведь это же погром! – Игорю вновь услышал звон битого стекла, который нарастал под радостные вопли толпы.

– Ну и что? Подумаешь, пусть люди выместят зло! Давно пора! – чернявый засмеялся и, потеряв к Игорю интерес, одобрительно засвистел, засунув пальцы в рот.

Обернувшись, Кудрявцев увидел выбивающееся из окон пламя и летящие из всех окон бумаги. Народ сосредоточенно растаскивал из здания мебель и оргтехнику. Вечером по телевизору он увидел сюжеты из разных регионов: управления ФСБ были разгромлены повсеместно, а в прямом эфире горела Лубянка. Мир рухнул, и во избежание проблем Игорь собрал самое необходимое и уехал к бабушке в деревню под Тверью. Потом ездил по разным городам, брался за любую работу и ненавидел всё вокруг. Ни в какие подпольные организации он и не стремился, по опыту прежней работы зная, что большинство их них под колпаком новых органов безопасности.

Иногда он задумывался о тех, кто сидит в этих тайных полициях и жандармериях, обоснованно подозревая многих бывших коллег в измене. В минуты отчаяния он серьёзно подумывал устроиться туда на работу, но так и не решился. Он постоянно менял работу и так продолжалось до тех пор, пока он не прибился к одному продовольственному складу на окраине Москвы. Там он и встретил известие о путче в Рязани. Сначала он не верил в успех выступления, но, когда на его глазах ооновская администрация оставила Москву, воспрянул духом, присоединился к погромщикам и отвёл душу на офисе ООН и ещё нескольких коллаборационистских конторах.

Когда в город вошли пироговцы и началось формирование властных структуры, Игорь достал из тайника старое удостоверение, ещё кое-какие бумаги и отправился устраиваться на работу. Помыкавшись, он дошёл до Лапникова, главы создаваемой Службы безопасности России и, наконец, вернулся в родные пенаты. Кадров не хватало, и в общей неразберихе он попросился в разведку, прошёл ускоренный инструктаж и был переправлен в Новосибирск в составе небольшой группы. Там всё прошло хорошо, хотя власти довольно скоро очнулись, и часть разведгруппы была задержана. Игорю удалось скрыться, и после нескольких дорожных приключений он вернулся в Москву.