– Что ж, приступим. Я весь внимание.

– Прекрасно! – Мария Степановна, все это время терпеливо ждавшая, пока он прекратит свои манипуляции с записной книжкой, радостно заулыбалась. – Прежде всего, скажите, вы не будете возражать, если я вас буду звать иначе?

– То есть? – молодому человеку показалось, что он ослышался. – Иначе – это как?

– Ну, во-первых, фамилия Дубинин вам не подходит. Я не имею ничего против нее конкретно, но в вашем случае это скорее историческая ошибка, произошедшая или случайно, или намеренно по причинам, которые мне не совсем ясны.

– Я совершенно не понимаю, о чем вы сейчас говорите, – признался журналист, чувствуя себя крайне неловко под пристальным взглядом старухи. Ему вообще начинало казаться, будто все это происходит не с ним.

– Я объясню. Представьте себе, что некий человек покидает свой дом и переезжает в другую страну на постоянное место жительства. Естественно, что его имя и фамилия претерпевают определенные изменения – подобных примеров я могу привести множество. Вспомним тех же Фонвизина и Лермонтова – конечно, это не совсем наш случай, но все же. Так вот, приезжает некий господин, фамилия которого звучит как де Бо, а зовут его, допустим, Бартраном.

– Француз? – Дубинин воспринимал рассказ старухи как сказку и поэтому не видел ничего предосудительного в насмешливом тоне, которым задал этот вопрос. Чем-то вся эта стройная и причесанная болтовня, которая, тем не менее, была обычной профанацией, напоминала ему лекции по международному праву, курс которых он прослушал, будучи студентом университета – его преподаватель был мастером слова и любил сбивать аудиторию с толку, выдавая собственные выдумки за исторические факты. При этом каждый его подобный рассказ получался таким захватывающим и интересным, что будущие журналисты, зная уже о склонности лектора к сочинительству, с таким удовольствием съедали каждую его очередную байку, что периодически даже просили добавки. Карлу понадобилось несколько лет, чтобы понять смысл этих историй – в каждой из них под слоем фантастики была спрятана та информация, ради которой все и затевалось. Затею преподаватель реализовывал с таким мастерством, что большую часть его рассказов молодой человек помнил до сих пор наизусть.

– Именно так, – кивнула Мария Степановна, прерывая цепочку приятных воспоминаний, нахлынувших на ее собеседника. – Итак, он приезжает и покупает дом где-нибудь в сельской местности. В том, зачем ему это понадобилось, мы разбираться не будем. И вот – он живет среди простого народа, постепенно ассимилируясь и стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Но де Бо – это не совсем местная фамилия, и со временем она трансформируется, приобретая самые причудливые формы. Вы ведь журналист и, наверное, имеете определенное представление о семантике, верно? Значит, вам не будет сложно проследить путь от де Бо до Дубинина.

– Да, конечно, – Карл рассмеялся, представив себя в роли этого таинственного французского дворянина. – Простите, не смог удержаться. Хорошо, я не против – можете называть меня, как вам угодно. Так о чем вы хотели со мной поговорить? Вряд ли речь шла только о моей фамилии, не так ли?

Прежде, чем ответить, женщина некоторое время рассматривала молодого человека, словно оценивая его, а потом, порывшись в сумочке, которую держала в руках, вытащила оттуда пачку старых фотографий, перевязанных старой выцветшей от времени лентой.

– В последний раз я показывала их кому-то больше полувека назад, и потом долго еще сожалела о своем поступке. Если принять мой рассказ за чистую монету, он может свести с ума. Однажды такое уже произошло, и я поклялась никогда больше не открывать этот ящик Пандоры. Но время всегда вносит свои коррективы в наши планы, я поняла это не так давно. Как бы мы ни старались контролировать свою жизнь, рано или поздно приходится признавать тот факт, что некоторые вещи происходят вопреки нашим желаниям.

– Например?

– Например, старость и неизбежность смерти. Я знаю, что вы сейчас скажете, будто я неплохо выгляжу для своих лет и, вероятно, протяну еще немного. Не стоит – я и сама это прекрасно знаю. Однако любой мастер, чувствуя приближение конца, начинает искать преемников. Так бывает всегда и со всеми. Сапожник старается передать свои навыки детям, мастерство ювелира также передается по наследству, как и знания ученых – следующим поколениям. И я не хочу, чтобы все, чем я безраздельно владела, ушло вместе со мной.

– А чем вы владели? – Карл с любопытством поглядывал на фотографии, которые, судя по их внешнему виду, относились к тому же периоду, что и изображение Пикассо в обществе его теперешней собеседницы.

– В моем распоряжении были знания, к обладанию которыми издревле стремились лучшие умы всех времен и народов, – торжественно произнесла Мария Степановна, потянув за ленту, и в тот же момент бумажные хранители истории, будто почувствовав долгожданную свободу, рассыпались на ее коленях. – Помните, я только что говорила о том, что все это может свести с ума?