Шрифт:
Везло, когда в эскадрильи находился хороший солист-баритон. Или тенор, как Толя Мароченков и его неповторимая:
Живёт в белорусском полесьеКудесница леса – Олеся.Считает года по кукушке,Встречает меня на опушкеОлеся, Олеся, Олеся!Так птицы кричат,Так птицы кричат,Так птицы кричатВ поднебесье.Олеся, Олеся, Олеся.Останься со мною, Олеся,Как сказка, как чудо, как песня.Хрипловатый голос Валеры Когута:
Яблоки на снегу – розовые на беломЧто же нам с ними делать, с яблоками на снегуЯблоки на снегу в розовой нежной кожеТы им еще поможешь, я себе не могуЯблоки на снегу, яблоки на снегуЯблоки на снегу, яблоки на снегуТы им еще поможешь, я себе не могуТы им еще поможешь, я себе не могу.Володя, перевелся в наш полк из морской авиации, но так и не сменивший черную форму морского летчика, и его:
Мохнатый шмель – на душистый хмельЦапля серая – в камыши,А цыганская дочь – за любимым в ночьПо родству бродяжьей души.Так вперед за цыганской звездой кочевой,На закат, где дрожат паруса,И глаза глядят с бесприютной тоскойВ багровеющие небеса!Штурмана Ворошиловградского:
Под ольхой задремал есаул молоденькийПриклонил голову к доброму седлуНе буди казакаВаше благородие он во сне видит дом мамку да ветлуОн во сне видит Дон да лампасы дедовыДа братьев-баловней оседлавших тынДа сестрицу свою девку дюже вреднуюОт которой мальцом удирал в кусты.А на окне наличникиГуляй да пой станичникиЧерны глаза в окошке томГуляй да пой казачий Дон.Ну, и, конечно же, наша традиционная:
Дождливым вечером, вечером, вечером,Когда пилотам, скажем прямо, делать нечего,Мы приземлимся за столом, Поговорим о том, о семИ нашу песенку любимую споем.Но «на сухую» не пелось, даже в мирное время – мы пели после небольшого дружеского застолья. В годы войны пели после принятия положенных по норме боевых сто грамм.
Рассказы боевых эпизодов генерала Попкова при встрече с нами в 1983 году в г. Славгороде, как правило, состояли из трех частей: воздушный бой – выпили – спели; воздушный бой – выпили – спели; воздушный бой – выпили-спели.
Но однажды спеть не успели. После пункта «выпили» в полку объявили боевую тревогу. Передовые пункты наблюдения доложили о приближающейся группе немецких бомбардировщиков под прикрытием истребителей. Вторую эскадрилью подняли в воздух.
Но, так как состояние пилотов уже приближалось к режиму «сейчас спою» – полет эскадрильи получился тоже веселый.
В боевых порядках летчики удерживались с трудом. Ведомые вокруг хвоста, ведущего выделывали фигуры, не поддающиеся аэродинамическому объяснению. Полет самолетов напоминал авиа шоу.
Не прогнозируемая в маневрах эскадрилья, стала приближаться к немецким боевым порядкам.
Ошалевшие от увиденного немецкие истребители приняли это за новый тактический прием русских. В бой ввязываться не стали. Развернулись и удалились.
Оставшись без прикрытия немецкие бомбардировщики прицельное бомбометание провести не смогли, бомбы сбросили в поле, и тоже пытались улететь. Пришлось наказать. Трех сбили.
Вернувшись на свой аэродром, летчики получили свои законные сто грамм за сбитые.…
И спели!
Удачи всем! Будем жить!
Авиационные приколы
Середина восьмидесятых. Москва. Большое садовое кольцо. Площадь Маяковского. Военно-политическая академия. По соседству – Театр сатиры. Зам. Начальника академии генерал-лейтенант Степанов в период очередной сессии входит в кабинет начальника академии генерал-полковника Средина.