Борис Максименко: Иногда сам повторно читаю: волосы на голове, оставшиеся на лысине, встают дыбом.

Виктор Барбак: Ужас!!! А, Я – то думал, что много видел и знаю. Ну, ЭТО.

Анатолич: Да уж! Послушаешь летунов, и скажешь – а ну ё на хрен – лучше уж по земле-матушке топать…

Дед Макар: «Самолёты поступали из строевых частей. Были изрядно изношенные. Ресурс на пределе. Отказов было, сказать много, это ничего не сказать. Практически после каждого вылета, что-то устранялось. Вот здесь техникам досталось. Особенно, когда в воздухе не работает, на земле не подтверждается.» Я к Борису Максименко, и о то вы на таких машинах выделывали такие кренделя над моим двором? ни фига себе…

Сергей Гичко: Поправка: Самолёт был с 3АЭ, инженер М-р Лызя Володя, помощник его был капитан Политов Володя, Самолёт был ст. л-та Закрутько Эдика. Борт был под номером 124УМ. Запускал двигатель Омельченко Санька, а Холодков прописывал САРП. В конечном итоге на этом самолёте заменили плоскость от списанного самолёта тоже спарки, только «У» и с этой плоскостью самолёт летал до КВРа. По пригонке на завод во Львов этот самолёт списали.

Есть такая военная профессия «ХимДым». Свои поняли о ком речь.

Особенно представители этой благородной и незаменимой армейской профессии нужны в авиации и без их ратного труда, особенно в учебных авиационных полках, было просто не обойтись.

Их главной задачей всегда было вовремя прибыть на построение и с видом очень занятого человека оттуда слинять. И это получалось у них профессионально.

Два раза в год – на итоговой проверки (весной и осенью) они появлялись перед личным составом и устрашающе подавали команду: «Газы!»

После чего «ХимДым» шел вдоль строя и вставлял свой указательный палец под маской противогаза и головой, проверял: не пострадал ли кто от газовой атаки?

Но так вероятный противник газовую атаку не производил, то пострадавших не было. А «ХимДым» перед его угрозой был всегда обеспечен работой и хлебом насущным.

Своим умением занимать свободное время они всегда забавляли личный состав. Чаще всего эта способность сводилась к периодическим запоям и слабостям к женскому полу. Но это слишком традиционно и просто.

Нам в полку на «ХимДымов» везло: пили мало, по женщинам не ходили, вид важный, чем занимается – не понятно. Пока однажды в ДОСе на 4 этаже не распахнулась рама, и оттуда на стропилах не стал спускаться автомобиль. Этот военный специалист-«ХимДым» собрал у себя в квартире автомобиль!

Сварил каркас и обклеил его бумагой пропитанной эпоксидной смолой. Выдержал размеры оконного проема: что бы его можно было вытащить на улицу. Колеса – от инвалидной коляски. Двигатель, не понятно от чего, но орал он сильно. За версту было слышно, что едет «ХимДым». И так же дымил.

Спокойствие гарнизона нарушал он не долго. Терпению командования пришел предел, и оно решило от него избавиться. А куда его можно было деть? Ну, конечно, же – отправить «ХимДыма» по замене в Группу войск.

Сменщик – прибыл. Не пьёт, по женщинам не ходит, машину не собирает.

Любопытные стали за ним присматриваться. К осени выяснилось: после построения он берёт папку с нотами и через КПП убывает в сторону города.

Куда же он ходит? Оказалось, занимается благим делом: поступил в Детскую музыкальную школу!

В то время, когда мы к верху задом кувыркаемся в небе, он свою культуру повышает.

Одним словом, «ХимДым».

Послесловие: Потом эту должность в учебных авиационных полках сократили.

В г. Славгороде генерал Горелов проводил с лётчиками-инструкторами научно-практическую конференцию. Вопрос №1 звучал примерно так: Как надо взлетать? С каким радиусом разворота выруливать на полосу? С каким темпом нажимать на тормоза? На сколько градусов отклонять ручку управления на себя?.. Ну и другие «заумные» данные.

– Командир, кто у тебя будет отвечать?

Командир полка Анатолий Николаевич Коновалов, понимая, что каков вопрос – таким должен быть и ответ, прошелся взглядом по сидящим участникам научной конференции. Свой выбор сделал на старшем летчике-инструкторе майоре Романове.

Виктор Иванович строевой выправкой не отличался. Раскачиваясь, вышел. Положив руки на пояс, встал перед генералом.

Горелов постучал старшего летчика по животу (выше он не доставал в силу своего роста). – Ну, ты майор, как будешь взлетать?