– Сию минут, – голос чертыхнулся и дверь распахнулась, – чёртов засов застрял, – на пороге стоял рыжий малый лет сорока с куцей слегка посеребрённой бородкой.

– Здравствуй, Иван Егорович!

– Александр Иванович, – расшаркался мужчина.

– Так и будешь нас на пороге держать?

– Что вы, Александр Иванович, походите, гостем дорогим будьте, милости прошу, – суетился мужчина, – проходите вот сюда, – вился ежом хозяин, – проходите, присаживайтесь. Как говорится, в ногах правды нет.

Авчинников хозяйской поступью прошёл в маленькую комнату, бывшую при станции кассой., присел на стул и только тогда кивнул на Мишу:

– Рекомендую Михаил Силантьевич Жуков, помощник начальника сыскной полиции господина Путилина.

– Очень приятно, – мужчина протянул руку Жукову и отрекомендовался, – губернский секретарь Иван Егорович Минц, – и добавил, – начальник станции.

Миша кивнул головой.

– Чем, господа, могу быть, полезен?

– Ты стало быть, Иван Егорыч, ничего не слышал?

– Что я должен слышать?

– О Фёдоре Пёрышкине.

– О Фёдоре Семёныче? – Уважительно сказал начальник станции, при его словах Жуков покосился на пристава.

«Из одного котла кормятся, – мелькнуло в голове и Миша насторожился, – как бы сведения не утаили».

– Да, Иван Егорыч… – начал было пристав, но Путилинский помощник поднялся со стула, на которое только присел.

– Александр Иваныч, – Миша посмотрел на полицейского начальника, не убирая с лица улыбки, – позвольте мне?

– Ваше право, как сыскного агента, разве я могу возражать? – Поручик красноречиво посмотрел на железнодорожного чиновника, тот понял и в ответ незаметно кивнул, что не укрылось от Мишиного внимательного взгляда.

– Фёдор Семёнович – приметная личность, даже мы в столице о нём слыхивали, – Минц молчал, – часто ли он ездил в столицу?

– Поездом редко, ведь у него свои лошади в конюшне.

– Значит, всё—таки ездил?

– Бывало.

– Понятно, а насколько близко вы были знакомы?

– О! – Улыбнулся начальник станции, – я – человек маленький и небогатый. С таким, как Фёдор Семёныч, хотел бы дружбу водить, но, увы, как говорится, гусь свинье не товарищ.

– Значит, вы его знали, как одного из богатых людей Ланской?

– Вот именно, ежели ехал на поезде, то непременно поздоровается, спросит о здоровье и всегда ездил первым классом.

– Когда вы говорите, он в последний раз в столицу ездил?

– С неделю будет.

– Он один был?

– Нет, с барышней.

– Из его?

– Из заведения, – и начальник станции покрылся красными пятнами.

«Вот, что они скрывают, – на Мишиной душе воцарился покой, – ай да пристав, ай да чиновничек. Значится, они с клиентами были небезызвестного Федькинового заведения».

– Вы, Иван Егорыч, на службе с раннего утра? – Миша ушёл в сторону от щекотливой темы, чтобы не смущать присутствующих.

– А как же? В моих обязанностях встречать поезда, продавать билеты и следить за порядком на станции.

– А что полицейский не придан блюсти здесь порядок? – Жуков обратился к Авчинникову.

– К сожалению этот вопрос решить не в моих силах, штатом не предусмотрен.

– Хорошо, до семи часов утра, как я знаю было два поезда: один – в столицу, другой – в Гельсингфорс.

– Никак нет, три, господин Жуков.

– Да, три, из них только один – в столицу.

– В пять тридцать и шесть часов – в Гельсингфорс, а в шесть сорок две в столицу.

– Вы помните, кто сел на поезда на север?

– Сегодня, к моему глубокому сожалению, никто не соизволил направиться, как вы правильно выразились, на север.

– А в столицу?

– Взято семь билетов, два – первого класса и пять – второго.

– Все отъезжающие вам знакомы?

– Нет, не все.

– Кого вы не признали?

– Двоих, которые взяли билеты третьего класса.

– Вы ранее их видели?

– Нет, в первый раз, – чиновник начал пояснять, – господин Жуков, у меня память хорошая на лица, будьте уверены, что, если один раз увижу кого, то уже никогда не забуду.

– Это замечательно, значит, можете назвать имена всех, кого узнали?