Агрипина Ивановна! Передайте матушке, что последние мысли о ней.

Кровь вопиёт и зовёт к искуплению.

Когда получишь письмо, видимо, море поглотит моё бренное тело.

Прощай, не вспоминай плохо.

Георгий».

После прочтения Путилин задумался и вызвал звонком дежурного чиновника, которому приказал найти Жукова.

– Я – воспитательница Егоши, – женщина теребила в руках платок, – я чувствую, что он попал в беду и не знаю, чем могу ему помочь. Мне в Кронштадте его не найти, даже представления не имею, у кого он там может быть, а вы – сыскная полиция.

– Когда вы получили письмо?

– Рано утром.

– Кто вам его доставил?

– Не знаю, небритый человек, по виду рабочий.

– Он не называл имени или имён.

– Нет, отдал листок и ушёл.

– Георгий склонен к самоубийству?

– Что вы? Даже в мыслях такого не было.

– Почему такая уверенность?

– Я же Егошу воспитывала.

– Что могло произойти такого, что побудило Георгия написать такое письмо?

– Вчера вечером я узнала, что какая трагедия произошла на квартире Пелевиных. У меня в голове не укладывается, но с уверенностью заявляю, Егоша кровь пролить не мог.

– Но люди меняются?

– Только не мой воспитанник.

В дверь постучали, вошёл Жуков. Иван Дмитриевич протянул письмо помощнику и, кивнув головой, сказал:

– В срочном порядке отправляйся в Кронштадт и возьми с собой двух агентов.

– Будет исполнено.

Разговор продолжался ещё с полчаса, говорила одна Агрипина Ивановна, рассказывая всё, что помнила хорошего о воспитаннике Егоше, какой он был чистый душой и мыслями, потом про мелкие детские шалости, кто из ребятишек себя так не вёл, про серьёзность характера и мягкость в общении с людьми, про мысли о будущем.

Пока плыли в Кронштадт Жуков с десяток раз перечитал письмо, вроде бы всё ясно, но не до конца. Кровь, может быть, даже наверняка, убитого Пелевина, почему увиденная? Осталась на руках, понятно, а увиденная? Загадка. Перерезать нить, тоже в принципе понятно, а вот что означает «паутовская лодка»? Паутов, фамилия хозяина? Найти в таком большом городе? Хотя для чего адресный стол и полицейский участок? Может, залив? Хотя нет, такого названия Миша не помнил. Так, южная часть города отпадает, там ходят суда, катера, много народа, а Георгию нужно пустынное место. Значит, западная часть и северная. Хотя северная, там стена и лодок возможно никто не хранит. Тогда остаётся только западная часть – побережье с полверсты, но если там ничего, тогда стоит проверить северную – это верста с четвертью. Лишь бы успеть.

На пирсе Миша узнал, что в городе есть знаменитый постоялый двор мещанина Паутова и находится он, как раз, на западной оконечности. Сразу же созрела мысль – проверить в первую очередь, а потом уж за остальное и Жуков не прогадал.

Георгий Михайлов сладко посапывал в углу паутовского трактира, находящегося при постоялом дворе.

– Этот? – Кивнул небрежно половой в сторону спящего на лавке юноши, – дак, со вчерашнего дня и выпил немного, угощал присутствующих за упокой души какого—то Николая.

– Расплачивался чем?

– Ассигновками, – половой прищурил глаз, – мы на слово не верим, сколько тут, вроде приличных бывает, а у самих в кармане блоха на аркане.

В чувство Михайлов начал приходить только в дороге, не понимал, что за его задержали, но потом сознание, замутнённое водочными парами, вдруг резко, в один миг прояснилось, Георгий поник головой и до столицы не произнёс ни слова.

– Значит, вы и есть Георгий Михайлов, квартирант Екатерины Васильевны Пелевиной, – Путилин внимательно осматривал юношу, стыдливо присевшего на краешек стула.

Перед Иваном Дмитриевичем лежали на столе вещи, изъятые из карманов задержанного: метрическое свидетельство, кошелёк с 77 копейками, сломанный карандаш, грязный платок и горсть орехов.

Георгий молчал.

– По вчерашнему событию вы можете что—нибудь сказать?

Юноша стал, словно на голову меньше, втянул в плечи, руки поникли, плечи стали узки, голову опустил, видимо, уставился взглядом на не совсем чистые руки.

– Вы хотите что—нибудь показать или избрали орудием молчание?

– Я, – хрипло произнёс Георгий, – не понимаю, почему я арестован?

– Вы считаете себя задержанным незаконно?

– Да.

– Где вы были вчера до полудня?

– Вчера? – Переспросил юноша.

– Да.

– Не помню.

– Вы хотите сказать, что не знаете о произошедшем вчера до обеда на квартире Пелевиной?

– Н—да, – также тихо ответил Георгий.

– И значит, вы не знаете, что Николай Пелевин вчера убит?

Михайлов ещё больше втянул голову в плечи, вцепился руками в колени.