По крайней мере, не надо думать, чем себя занять, – промелькнуло у меня в голове, и я уснул.

Приснился мне странный сон. Я стоял возле парадного подъезда богатейшего дома. Можно даже сказать дворца. Чуть поодаль непонятно как взявшиеся там 3 старухи, жадно урча, обгладывали кость, отнимая ее друг у друга. Дверь открылась, и одетый в ливрею лакей важно изрек:

– Он ждет.

После этих слов прозвенел будильник, и я проснулся. Умываться было нельзя. Чистить зубы я тоже не решился. Разумеется, о бритье не стоило даже думать.

Я чуть было не отправился на вокзал в чем был, но вовремя одумался. Несмотря на приобретенную вчера заметную потрепанность мой костюм все равно выглядел слишком дорогим для наладчика. Открыв шкаф, я обнаружил там поношенные джинсы, застиранную рубашку с коротким рукавом и дешевые кроссовки. Свежевыстиранными эти вещи не были, но альтернативой была тюремная роба, так что, превозмогая брезгливость, я оделся. Благо, белье на мне все еще было моим, хоть и вчерашним.

Желудок требовал пищи, но кроме холодных объедков пиццы ничего съедобного в доме не было, так что я допил сок и вызвал такси. Через 30 минут я входил в здание аэровокзала. Зал для пассажиров 3-го класса, а именно этим классом я был вынужден лететь, показался после ВИП зоны настоящим адом. Толпы людей, неудобные кресла, причем еще надо было найти свободное, запах человеческих плохо вымытых тел, дешевой еды, и еще какой-то хрени… короче говоря, запах бедности и экономии. Поэтому до работы Бишопом я практически не путешествовал: на первый класс у меня средств никогда не было, а путешествовать классами ниже я не хотел. Хреновых условий мне хватало и дома, так что переться куда-нибудь ради дешевого сервиса смысла не было никакого.

Найдя нужную очередь, я встал на регистрацию. Впереди через два человека от меня толстый карапуз громко канючил противным голосом, выпрашивая что-то у не более приятной, чем он мамаши. Через пару минут соседства с ними мне захотелось придушить обоих. Не дай бог их места будут рядом с моими! – думал я, предвкушая весь ужас путешествия вблизи этой парочки. Наконец, я прошел регистрацию, после чего отправился на растерзание к таможенникам.

– Откройте ваш чемодан, – попросил робот, сверив меня с данными базы.

Я открыл.

– Понятно теперь, почему вы нервничаете, – сказал он, извлекая из моего чемодана бутылку рома.

– Я не… – попытался я что-то промямлить, но он не дал мне договорить.

– Впервые перевозите контрабанду?

– Друзья попросили. Я в прошлый раз им рассказал о вашем роме.

– Вывоз местного рома запрещен. Вам придется заплатить штраф, и я внесу вас в базу, как нарушителя. Но если вы хотите отстаивать свои права в суде…

– Конечно нет, – поспешил я заверить таможенника. – Я признаю вину. И мне стыдно, что я поддался этому искушению.

– В таком случае я снимаю сумму штрафа с вашего счета.

– Разумеется.

– Можете идти. Приятного полета.

– Спасибо.

Что ж, безобидная контрабанда – отличный способ провести запрограммированного на распознавание эмоций по мимике робота.

Пройдя таможню, я наконец-то сдал чемодан в багаж и направился в буфет, где с удовольствием слопал пару сэндвичей с какой-то местной ерундой и выпил чашку кофе. Еда была синтетической, но благодаря добавкам, на вкус она казалась вполне съедобной. После еды настроение стало лучше. А вскоре объявили посадку, и я занял свое место.

Как я и боялся, тетка с противным ребенком была тут как тут. Они сидели в соседнем ряду чуть сзади. Сволоченышу либо надоело канючить, либо мамаша сдалась, и он увлеченно во что-то играл, что делало его временно безобидным. Зато непосредственные соседи были яркими свидетельствами моей ужасной кармы. В кресле у окна сидела агрессивно-феминистнутая мигера, для которой сам факт существования мужчин был недопустимым оскорблением, не говоря уже о необходимости сидеть рядом с таким представителем этого пола, как я. Примерно это выражало ее злобное тощее лицо с жабьим ртом.

Вторым соседом был впариватель дешевой ерунды. Успех его работы напрямую зависел от умения ездить по ушам ближним, и режима «выключено» у него не было. Поэтому, не успев сесть в кресло и пристегнуть ремни, он принялся здороваться, знакомиться, приставать с вопросами и рассказывать о себе.

Не считая подобное общение богатством, я нажал на кнопку вызова стюардессы. Она появилась буквально через минуту.

– Чем могу быть полезна? – спросила она, улыбаясь пластиковым ром.

– Простите, у вас есть релаксон?

– Есть, но он не входит в пакет услуг вашего класса. Так что за него придется доплатить.

– Очень хорошо. Принесите его, пожалуйста.

– Одну минуту.

Вернулась она минут через пять с миниатюрными наушниками релаксна. Поблагодарив и подтвердив оплату, я надел их и включил на полную мощность к неудовольствию, как болтливого мужика, так и феминистнутой бабы. Злорадно улыбнувшись, я погрузился в приятный, искусственный сон.