Валентин на секунду задумался — а не затребовать ли у Донована великого воина, способного уничтожить целую армию? Но благоразумие взяло верх. Во-первых, таких воинов в Эбо было слишком много, а во-вторых, Пророчество наверняка уже подыскало на эту должность кого-то из местных.

— Ну, тогда я пошел, — сказал Валентин. — Пророчество выполнять. Звоните, если что!

— В ближайшие восемь часов — вряд ли, — ответил Донован. — Пока вы там спасаете мир, я собираюсь немного поспать. Так что «если что», вызывайте уж сразу принца…

Валентин ощутил легкий укол в палец, означавший завершение связи. Вот так позвонишь, бывало, Доновану — и не заметишь, как заболтаешься. Итак, вперед, и да помогут мне емайские боги!

Валентин повернулся лицом к центру пещеры. Розенблюм беседовал с очередным мертвецом, выкрикивая короткие вопросы и внимательно вслушиваясь в еще более короткие ответы. Валентин услышал несколько слов — «дом с зеленой крышей» — и понял, что Розенблюм добрался до тайных катренов. Надо бы поручить ему составить список, подумал Валентин, возвращаясь к алтарю. Этих катренов становится слишком много.

Розенблюм резко опустил левую руку, и жрец ничком повалился на холодный каменный пол.

— Ты закончил? — поинтересовался Валентин, подходя к лежащему на полу Жезлу Повиновения.

— Да, мастер, — кивнул Розенблюм. — Ты не солгал. Я узнал пять новых катренов.

— Теперь уже старых, — заметил Валентин, поднимая Жезл. Он отозвался легким подрагиванием и заметно потеплел, когда Валентин сильнее сжал пальцы. — Я тоже закончил свои размышления.

— И что же ты решил?

— Выполнять Пророчество, что же еще, — усмехнулся Валентин. — Присоединяйся, если хочешь!

Не дожидаясь ответа, Валентин направил Жезл на первого же попавшегося ему на глаза мертвеца и шепотом — в целях эксперимента — приказал тому:

— Встань!

Мертвец медленно поднялся на ноги и уставился на Валентина пустыми глазами.

— Проводи нас к Зверю Прямого Пути! — приказал Валентин.

Мертвец сделал правой рукой плавное движение, приглашая Валентина и Розенблюма следовать за собой, и двинулся в сторону, противоположную выходу. Валентин вопросительно посмотрел на Розенблюма. Тот тряхнул головой и с трудом оторвал взгляд от Жезла.

— Я иду с тобой, мастер, — сказал он, прикладывая правую руку к груди. — Но как же остальные катрены?

Упрямый он парень, подумал Валентин. Не удивлюсь, если в конечном счете Розенблюм и впрямь соберет Пророчество. Вот кто действительно годится Хеору в ученики. Не то что я.

— Раздобудь бумагу и карандаш, — приказал Валентин, — и приготовься записывать. Часть катренов я расскажу тебе по дороге; остальные мы добудем в бою!

С этими словами он поспешил за мертвецом, успевшим подойти к самой стене. Не успел Валентин сделать и шага, как послышался низкий гул, и часть стены отошла в сторону, открыв широкий проход. В пещеру хлынул дневной свет, Валентин увидел сквозь дверной проем кусочек синего неба и ускорил шаг. Только сейчас он осознал, как надоел ему гнетущий полумрак пещеры.

Мертвец вышел на свет и посторонился, пропуская Валентина вперед. Проход открывался на небольшую, поросшую темно-зеленым мхом скалистую поляну, со всех сторон окруженную отвесными каменными стенами. Валентин остановился в трех шагах от входа и огляделся. Он уже имел дело со Зверями Прямого Пути — пряпами, как их называли в Эбо, — и поэтому прекрасно понимал, что скорее всего ничего не увидит. Однако вышедший следом за ним из пещеры Розенблюм сразу же устремился вправо, указывая пальцем на бесформенный выступ скалы:

— Зверь-Прям! Смотри, это действительно Зверь-Прям!

Валентин посмотрел на выступ, индифферентно торчащий на том же самом месте, и снова поднял Жезл.

— Пусть Зверь покажется и откроет спину! — приказал Валентин мертвецу.

Тот сделал несколько пассов руками, и Валентин в страхе попятился назад.

Он уже имел дело с пряпами, спору нет. Он ощущал, как они проносятся мимо, он знал их повадки и магические свойства. Он знал даже, что оседлать пряпа можно, только если тот откроет спину. Но никогда еще Валентин не сталкивался с пряпом лицом к лицу.

Вот уж пряп так пряп, подумал Валентин, судорожно вцепляясь в Жезл. Выступ скалы увеличился в размерах, и теперь перед Валентином сидела на четырех сложенных как у кузнечика задних лапах огромная бурая тварь, состоявшая из сотен острых шипов, доброго десятка костлявых конечностей и мелко дрожащего, переливающегося радужными полосами бесформенного тела. Впереди этого ходячего ужаса помещалась довольно маленькая, вытянутая вперед голова с пастью, закрытой толстыми, плотно сжатыми губами. Вот с пастью ему не повезло, подумал Валентин. К такому телу голову тираннозавра — и никаких Темных Сил не надо. Все и так бы со страха померли.