Так, у нас тут скальный барс, ну вот, еще и за охоту на редкого зверя добавят, – из учебников Жардеха он знал, какое животное только что убил – весьма редкое и очень ценное из-за шкуры, благодаря которой заметить такого было невозможно, даже подойдя вплотную, настолько шерсть сливалась с камнями.

Следующий день беглец потратил на то, чтобы снять шкуру с добычи, поскольку решил, что качественная маскировка излишней никогда не станет, а заодно и возобновил тренировки, форму держать тоже необходимо. Скорняжному делу его никто не обучал, поэтому сделал все Шылам так, как прочитал в учебниках. Получилось, конечно, не так, как нарисовано там было, но вполне сносно, по крайней мере, на его взгляд. Груза это добавило, но незначительно, на тренировках приходилось куда тяжелее.

Шылам не спеша шел звериной тропой, что виляла среди кустов на самой границе безжизненных скал вдоль Великого Разлома, необходимости бежать сломя голову пока не было, он решил дать себе небольшой отдых, по его расчетам, до Излома осталось около двухсот лиг, это были уже земли оборотней. В этих местах добычи было мало, поэтому местные тут не селились, а браконьерам просто нечего делать. Мысли его плавно текли, солнышко пригревало, неспешная ходьба убаюкивала внимание, поэтому неожиданно для себя за очередным поворотом тропинки он лоб-в-лоб столкнулся с пятью гномами. Убегать или прятаться было поздно, Шылам вскинул шест и принял боевую стойку.

Ох, – вскрикнул шедший впереди, – а тут кто у нас?

Полукровка, хватайте его! Вот это удача! Живьем брать!

Браконьеры выхватили мечи, один взял в руки аркан и начали окружать, весьма неспешно, противник, на их взгляд, не был вооружен. Это и было их ошибкой. Шылам мгновенно перешел в наступление, выбив у двоих оружие четкими выверенными ударами. Оставшиеся на ногах отскочили назад, но было уже поздно, шест с глухим низким звуком вертелся с бешеной скоростью.

Полукровка никого не убил, но лишил сознания на долго. Он обыскал карманы браконьеров, найдя несколько серебряных и горсть медных монет, их взял, а вот мечи подержал в руках и выбросил в кусты, такое оружие ему не требовалось. К поясу одного из нападавших была привязана длинная толстая веревка, на другом скулила большая лохматая собака, тщетно пытаясь освободиться. Шылам улыбнулся, перерезал кинжалом петлю на шее животного и бегом припустил с места событий. Преследования со стороны браконьеров он не опасался, но тут могли быть и другие, а лишние свидетели его побега вовсе были не нужны.

Полукровка на бегу прокручивал события, ругая себя за то, что непозволительно расслабился и едва не попался. Нет, по утоптанным дорожкам ходить точно не стоило, по крайней мере по эту сторону. А что здесь делали браконьеры? Ничего тяжелого у них не было, значит, точно не контрабандисты и где-то неподалеку у них есть какое-то пристанище. У одного на плече перед самой схваткой была шкура животного, похоже на волка, только очень большая. Оборотень! Усар как-то говорил, что шкура многоликого, снятая в звериной ипостаси, весьма высоко ценится в определенных кругах, даже дороже хороших доспехов, оружия и коня вместе взятых. Только снять эту шкуру надо только с живого… Шылам даже сбился с ритма бега и едва не споткнулся, теперь он впервые пожалел, что не убил тех, кто способен снять кожу заживо с разумного.

Шылам остановился на привал в небольшой пещере, где можно было спокойно развести костер не боясь, что его заметят. Подбитые с помощью боло куропатки уже жарились на углях, нанизанные на ветки, когда у него вновь возникло странное чувство. Теперь ему казалось, что за ним наблюдают. Почему-то казалось, что именно из любопытства. Через некоторое время ощущение пропало, вновь все стало спокойно.

Когда ужин был готов, все повторилось, но значительно сильнее, а через минуту у входа в пещеру из темноты показалась та самая собака, которую на привязи тащил с собой один из контрабандистов.

Что, голодная, небось – полукровка бросил половину птицы, – на вот.

Животное схватило угощение на лету и мгновенно скрылось во тьме наступающей ночи. Шылам усмехнулся и продолжил ужинать.

Лето уже перевалило за свою середину и утром скалы опутывал густой туман. Двигаться теперь на рассвете было просто опасно, особенно среди хаоса камней и валунов. Поэтому полукровка вынужден был дождаться, когда туман начал рассеиваться и только тогда покинул свое временное пристанище. Через пару часов ровного бега у него, как и вчера, возникло ощущение наблюдения, и так продолжалось до конца дня с небольшими перерывами. Кроликов он вновь поделил с собакой, которая ловко поймала угощение и опять скрылась в ночи. Шылам усмехнулся, он уже начал привыкать к неожиданному попутчику, но что-то странное в этом животном все-таки было. И дело вовсе не в размерах, ну, просто крупная, намного больше волка, чем-то похожая на сторожевых псов, только шерсть намного длиннее, очень уж она лохматая. И взгляд. Иногда казалось, что она вот-вот заговорит, но это тоже ничего особенного, собаки часто обладают таким свойством.

На следующей ночевке полукровка решил познакомиться поближе со своим спутником. Для этого он выбрал узкую расщелину, выскочить из которой быстро не получится даже у дикого и очень проворного зверя, наподобие скального барса.

Как только ужин начал распространять аппетитные запахи, Шылам ощутил уже знакомое присутствие.

Ну что там стоишь, проходи, угощайся, – кусок кролика на этот раз полетел по более высокой траектории и собака была вынуждена прыгнуть, чтобы схватить его. Именно это и требовалось: в следующее мгновение боло туго обмоталось вокруг задних лап, лишив животное возможности двигаться и заодно равновесия.

Собака завизжала, упала на спину, полукровка вскочил и подбежал к… девушке, истошно визжащей и совершенно голой. От неожиданности он остановился и буквально лишился дара речи.

Что уставился, дурак, – незнакомка прекратила кричать и безуспешно пыталась прикрыть свою наготу густыми длинными волосами.

Шылам вышел из ступора и накрыл ее плащом, который приготовил для ночлега. Глубоко вздохнув, он окончательно взял себя в руки.

Ну, и кто это тут у нас?

Сам не видишь, дурак!