В письме не нужно искать шифр. Письмо и есть шифр.

Марио еще раз вчитался в текст.

«Рауль для меня друг и учитель. Если возникали вопросы, я знал к кому нужно обращаться»

Неужели это оно? А что если…

Марио галопом рванул по коридорам на второй этаж. Оказавшись в морге, он выдвинул холодильную камеру с телом Рауля Весге.

Обратиться к Раулю, могло означать — обратиться к его телу. Это также объясняло невероятную сохранность трупа. Если ключ спрятан на теле, значит, Карлу Смиту требовалось сохранить его на максимально долгий промежуток времени. По образованию он был химиком и мог иметь доступ к веществам, необходимым для мумификации. Гениально.

Марио вновь посмотрел в текст.

«Он всегда слушал»

Марио аккуратно приподнял мочку правого уха. На ощупь она оказалось настолько мягкой и гибкой, словно по капиллярам продолжала струиться кровь. Сначала ему показалось, что он видит родимое пятнышко. Приглядевшись, он смог различить наспех выбитую татуировку с пиктограммой — буква «Т» обведенная в круг.

Его бросило в ледяной пот.

Он еще раз прочитал целиком письмо.

Требовалось срочно доложить сеньору Нойманну. Нет сомнений — Марио знал, где нужно искать.

Лис налил стакан воды и осушил его в два глотка. Одну жажду удалось утолить. Но как быть с другой? Той, что мучает его разум, управляет желаниями и занимает мысли, с тех пор, как он впервые вкусил ее сладкий плод. Больше всего пугало то, что он совсем не хотел от нее избавляться. Если у курильщика есть выбор: бросить свою привычку, либо продолжать медленно убивать себя, то у него такого выбора нет. Неужели это одержимость? Джеймс Гаррисон, что же ты знал такого, что еще не знает он?

Оказавшись в больнице, Лис кожей ощутил близость к идолу. Они притягивались друг к другу как два заряженных магнита. Едва удалось победить стойкое желание бросить всех и бежать туда, откуда звучал слышимый только ему зов. Инстинкт самосохранения сработал как ступор. Иначе, оказавшись один на один с Нойманном, он мог бы погибнуть.

Что произойдет, когда идол окажется в шаговой доступности? Сможет ли он себя контролировать? Не наделает ли глупостей?

Анна всю дорогу что-то нашептывала обнимавшему ее брату. Когда они прибыли в место назначения, она следовала за ним по пятам, держась сзади за пояс.

— Нас теперь точно осудят как террористов. Что мы будет делать? Они убили того полицейского.

— Милашка, можешь галопом скакать обратно. Дверь открыта, — сказал Волк и удовлетворенный собой направился к машине.

Рамон проводил его сверлящим взглядом.

Лис арендовал дом через интернет, воспользовавшись одной из поддельных личностей Волка.

— Что вам от нас нужно? — спросил Рамон.

Лис прошагал в гостиную. Под ногами заскрипели обветшавшие доски.

— Наверху две спальни. Вы можете отдохнуть. В холодильнике еда и напитки.

— Я не хочу здесь оставаться! — взмолилась Анна. — Отпустите нас, пожалуйста.

— Вы свободны. Я даю вам совет остаться на ночь. Здесь безопасно. Никто вас тут не найдет. Незачем вас больше преследовать. Филипп Нойманн получил то, что хотел.

— Не совсем.

Рамон обнял сестру за плечи, и они оба присели на диван. Девушка крепко сжала в своих ладонях руку брата.

Лис внимательно выслушал рассказ о письме Карла Смита и спрятанных записях Рауля Весге, и о трех днях проведенных ими в заточении в клинике.

— Я уже совсем ничего не понимаю, — не выдержала Анна. — Какой то абсурд. Объясните мне, наконец. Что вам нужно от нашей семьи и что это за сатанисты, которые выкапывают мертвых? Почему их покрывает полиция?

Рамон погладил сестру по плечу. Девушка не могла сдержать слез.

Лис сжал большие пальцы в кулаки и надавил до хруста.

— Боюсь, что я не знаю ответов на ваши вопросы, — солгал он. — Но я чувствую свою ответственность за то, что произошло с вами. Я настоял на том, чтобы вас вызволить.

— И кому от этого лучше?! — вскрикнула Анна. — Нас теперь посадят как пособников террористов! Вы террористы. Они бы отпустили нас, а теперь…

— Также как ваших друзей Марию и Хорхе?

Девушка застыла, словно кто-то плеснул в нее ледяной воды. Она опустила глаза в ладони и зарыдала.

— Завтра мы уйдем, — сказал Рамон.

Лис кивнул.

— Где у вас здесь душ?

— Наверху.

Рамон проводил хныкающую сестру по лестнице наверх.

Если Нойманн всерьез считает, что идол убивает всех, кто к нему прикоснулся, почему он все еще жив? И, напротив, с каждым днем чувствует прилив жизненной энергии. Если идол действительно стал причиной смерти Рауля Весге, что такого важного Нойманн ищет в его записях? И зачем Карл Смит их спрятал?