Вечером, когда добрый дух терновник только начал просыпаться, мы сидели у костра. Грустные и подавленные.

Возможно, в этот день все заразились какой-то гадостью. Возможно, у кого-то не хватило иммунитета перебороть болезнь. Первой не выдержала Инга:

— Ребята, в нашей жизни есть смысл?

Вопрос риторический. Наша жизнь меньше смысла, который ее наполняет. Наша жизнь закончится раньше, чем ее смысл.

— А цель у нас есть?

Пробудившийся дух терновник изогнулся в знак вопроса.

— У нас есть цель, люди, — закончила Инга. — Отомстить за ребят. За то, что сделали с ними. Доказать этим ублюдкам, что они говном были, есть и останутся. Пусть дерьмо плавает в дерьме. Пусть оно больше никогда не суется в наш мир.

Набравший силу дым изобразил сразу три вопросительных знака.

«Как???»

— Вулкан проснулся.

Это прозвучало, как стартовый выстрел у беговой дорожки. Как кодовое слово постгипнотической установки. Как расстрельное «Пли!»

Дух-терновник обнял своих детей. Мысли и чувства стали общими. Вулкан выплюнул первую порцию камней.

Поток лавы скатился вниз по склону плато и устремился от подножия к городу. Шел со скоростью курьерского поезда, сметая все на своем пути.

Через двое суток в колонию стремительным шагом вошла группа пылающих людей. На окраине загорелся пост охраны. Через сто метров взорвался склад патронов. Еще через двести — одиноко стоящий кар.

Огненные люди прошли на центральную площадь и образовали полукружье перед зданием управления.

Подскочили полицейские, начали сдуру стрелять в пикетчиков. Пули разорвались, не касаясь цели.

Следующей прикатила пожарная команда. Пена из брандсбойтов шипела, окутывала горящие фигуры, рассеивалась в воздухе и мелкой взвесью затягивала округу. Скоро в доброй половине города не было видно ни зги.

К утру туман осел. Кроме мокрых камней на площади ничего не оказалось.

Пылающие ушли.

Через пару дней прилетел кар. Наружу вылезли доктор Колли и отряд копов.

Тина и Мартин сдали нас. Объяснили властям, что ночное зрелище, скорее всего, не бутафория. Рассказали про нашу хладо- и жароустойчивость, иммунитет к болезням и ядам… У колониальных ученых хватило воображения, чтобы заинтересоваться.

Доктор Колли, который год назад обозвал нас с Тимкой вонючими отбросами, теперь был подчеркнуто доброжелателен. Про нанесенный ущерб — ни слова. Нужна пара добровольцев для исследований. Нет, боже упаси, никакого насильственного «переформатирования мозгов». Будет заключен официальный контракт, сроком… ну, скажем, на год. Контракт обяжет вас пройти детальное обследование организма и психики… Какое вскрытие, господь с вами? Это кто так неудачно пошутил?.. Чем активнее сотрудничество — тем больше заработок, льготы и прочие бонусы. По окончании контракта добровольцы смогут вернуться на Гею или остаться на Земле — по желанию… Я не сказал? Извините. В колонии нет необходимого оборудования для исследований, придется лететь на матушку-Землю…

…Вряд ли кто из нас усомнился: не пойдешь — поведут поневоле. Мы ведь вне социума, законы о правах личности не распространяются на такое позорище, будь оно хоть сто раз необычно-одаренное. И вежливость доктора Колли — не более чем попытка решить проблему без лишних энергозатрат (пожаров, трупов и всего такого).

— По крайней мере, мы научили их обращаться с нами уважительно, — тоскливо произнес Тим.

— Не обольщайся. Скажи спасибо, что бомбу не сбросили.

— А вдруг мы ее поймаем и обратно зашлем? Не, дружок. В условиях информационного дефицита любая война — самоубийство. Вот когда нас изучат…

…Пожертвовать собой вызвалась Инга. Это ведь ее идея с крестовым походом подвела всех под монастырь.

Вторым стал я. Понятно, почему.

…На Земле, когда нам дали время отдохнуть и освоиться в непривычной обстановке, мы поклялись друг другу: любой ценой останемся прежними. Не позволим сделать с нами то же, что сделало это общество с Мартином и Тиной. Лучше умереть, чем провести остаток дней с такой вот идиотской улыбкой на лице и абсурдной целью в мозгах… Поклялись, а моя девочка в знак протеста перекрасила волосы в зеленый цвет, как когда-то давно, в юности, в подвально-чердачной жизни.

— Раньше было сложнее: программа «Вижу цель» применялась в сочетании с традиционными методами реабилитации. Сейчас все упростилось до невозможности. Клиента помещают в зону сканера (та самая кабинка счастья, в нашем городе их уже больше сотни). Компьютер-диагност снимает кальку памяти пациента, удаляет лишнее и болезненное. После чего выбирает эталон, наиболее близкий объекту, и на основе эталона формирует цель.

— Зачем?

Нина пожала плечами: