– К чему ты собралась готовиться? – спросил Аверьян.

– Мы же не можем пойти в таком виде!

– Вы, как хотите, а я пошел, – заметил Феликс и двинулся в гущу палаточного лагеря. За ним потянулись и остальные, включая возмущенную подобной безалаберностью Рину.

Через несколько минут они остановились у одного из пестрых шатров, тесно расположившихся на поляне. На входе стоял волшебник в серебристом жакете и странном разноцветном колпаке, какие обычно надевают на дни рождения. Широко улыбаясь, он проверял приглашенных по белоснежному свитку, конец которого терялся где-то глубоко в толпе.

– Ваше имя и фамилия? – не переставая широко улыбаться, обратился он к шедшему спереди Феликсу. Тут что-то громко зазвенело. «Тру-ля-ля, три рубля, тру-ля-ля, конопля, тру-ля-ля, на носу сопля, тру-ля-ля…» – понеслось из кармана серебристого жакета.

– Да! – раздраженно ответил проверяющий, доставая из кармана позолоченное зеркальце, и недовольно уставился в него. – Сколько раз говорил: не звони мне на работу! – сказал он зеркалу. Фиса и Вася с недоумением уставились на него. – Победители конкурса? – спросил человек, отвлекаясь от разговора.

– Ага! – ответила Алиса.

– Чего стоите тогда? Проходите, – послав зеркало к гоблину, поторопил их проверяющий, пропуская внутрь.

– Что это было? – с удивлением спросила Муромцева у Феликса, шедшего рядом.

– Могильник, – пояснил тот.

– Моги… что? – переспросила Фиса.

– Могильники, – повторил он. – Штуки такие. Зеркальца, в основном, складные, но бывают разные. Мы так общаемся на расстоянии. У вас там тоже фелотоны 16 вроде какие-то есть, а у нас вот могильники и могифоны. Очень удобно. Некоторые даже передачи по радио и ток-шоу ловить умеют.

– А у вас есть телевизоры? – с интересом спросила Анфиса.

– Не, таких штук у нас точно нет.

– А мне говорили, что у вас есть телевидение, – разочарованно сказала Фиса. – Я думала, у вас и фильмы пооригинальнее наших.

– А! Ты про зазеркалье. Вот мертвяки – проныры! А я все думал: откуда они идею украли.

– Какое зазеркалье? Причем тут мертвяки?

– Как причем? – удивился Феликс. – Это же они зазеркалье придумали. Только у нас этих тевелизоров 17 все равно нет. Мы передачи на зеркала ловим. Правда, там всегда такая путаница с каналами…

– Вот это я понимаю, красотища! – раздался справа голос Панина. – Фиска, хватит болтать. Смотри, как здесь классно. Вот бы у нас так делали! На День города, например.

Муромцева огляделась и даже сначала не поняла, где находится. Небольшой снаружи шатер, казалось, мог вместить целую праздничную площадь.

В нескольких метрах от входа, прямо перед ними, по обеим сторонам от длинного ковра, выстланного лепестками роз, начинались ряды изящных хрустальных стульев с необыкновенно мягкой, словно воздушной обивкой сидений. Поддерживающие столбы были украшены красиво подобранным переплетением полевых цветов. Над маленькой сценой в противоположном конце зала висела громадная связка причудливых воздушных шариков. Вокруг всего этого великолепия лениво парили бабочки и светляки, а несколько залетевших в шатер купидонов закидывали магов конфетти и стреляли в кого попало из своих новеньких осиновых луков.

Ярко одетые фигуры появлялись одна за другой, наполняя шатер ароматами дорогих парфюмов и звоном голосов. Не прошло и пятнадцати минут, как почти что пустой шатер под завязку заполнился разномастным народом, одетым в блестящие перламутровые мантии и экстравагантные шляпы.

Вдруг наступило молчание. Всеобщее внимание устремилось к сцене: единственному месту, где еще никого не было.

Под потоком что-то громко хлопнуло, и по залу разлетелось несметное количество мыльных пузырей, внутри каждого из которых танцевали человечки, очень похожие на присутствующих. Вася даже увидел себя в одном из них, о чем с восторгом оповестил Фису.

По шатру прокатились возгласы приятного удивления, и все громко зааплодировали, а в это время один из мыльных пузырей, летавших по шатру, лопнул над сценой, оставив после себя облако райских птиц, которые, разлетевшись, явили магам… Улля.

– Вася! – с искренним удивлением и радостью воскликнула Фиса, тормоша Панина, разглядывавшего хорошенькую магессу, танцевавшую в мыльном пузыре. – Это же Улль!

– Добрый день, народ честной! – начал тем времен алхимик. – Я сегодня, как обычно, не готовил никакой речи, вчера просто денек суетной выдался…

– Да уж, – согласился Панин, прошептав это на ухо Анфисе. Но та его почти не слушала. Она по-прежнему размышляла о человеке в синем плаще. Ей не давало покоя то, что она не может понять цель и структуру преступления. Да ее вообще, по мнению Анфисы, не было. Тогда зачем они с Васей здесь, может быть, им не сюда?

– Ау! Фиса! Ты, что, заснула? – напомнил о себе Панин. – Я уже тебе тут столько всего понарассказывал, а ты никак не реагируешь.

– Ой, прости, я задумалась, – «проснулась» Муромцева. – Так о чем ты говорил?