– Забери все их деньги. Одежду тоже возьмем, – приказал один другому.

– Мне знаком этот голос! – вырвалось у Франсуазы. – Монкур!

Этим выкриком она подписала смертный приговор себе и детям. Монкур подозвал Мишеля. Вдвоем они хладнокровно застрелили мать и сына.

Монкур сунул голову внутрь кареты, быстро оглядел все углы.

Где же Шарлотта?

Родители не могли оставить ее дома. Они непременно взяли свою любимицу с собой. Но где она? В карете ее не было. Не было Шарлотты ни под каретой, ни позади. «Черт бы побрал эту девчонку!» И тут Монкур услышал негромкий шелест. Обернувшись, он увидел девочку, торопящуюся поскорее миновать деревья и достичь широкого луга. Монкур поднял мушкет, уравновесил в руке, прицелился. Что-то мешало ему нажать курок. Девчонка. Совсем еще ребенок. Она ни в чем перед ним не провинилась…

Грянул выстрел.

Шарлотта упала в высокую траву. Мишель опустил дымящийся мушкет и с довольной ухмылкой посмотрел на Монкура. Теперь все шито-крыто.

– Беритесь за дело, – велел своим пособникам Монкур.

Мишель и Тома принялись потрошить карету, запихивая в мешки драгоценности и сворачивая в общие узлы одежду своих жертв. Монкур, убрав пистолет, поспешил к месту, где упала Шарлотта. Он должен был удостовериться, что она мертва, и забрать все, имеющее ценность. И все же он испытывал пусть и слабые, но угрызения совести. «Совсем еще ребенок». Монкур подбежал к месту, где упала Шарлотта.

Девочки там не было.

«Жива? Боже мой, неужели она жива?»

Сзади послышался свист Мишеля.

– Поторапливайтесь!

Монкуру не оставалось иного, как поспешить к своей лошади.

Аннаба тепло обнял брата.

– Возвращаемся домой, – сказал новоиспеченный король.

В молельне своих покоев королева Мария Терезия опустилась на колени перед священником и прошептала:

– Святой отец, благословите меня, ибо я согрешила.

Людовик у себя в спальне любовался новым венецианским зеркалом, которое установили в углу.

– Ваше величество, венецианские мастера поработали на славу, – сказал Бонтан. – Они выражают надежду, что зеркало придется вам по вкусу.

Людовик кивнул и вдруг услышал голос матери:

– Так лучше.

Герцог Кассельский сидел перед очагом в своем замке, разглядывая подаренный королем портрет. Потом он глотнул вина и швырнул королевский подарок в огонь.

Горячая струйка крови стекала у короля по щеке на воротник охотничьего камзола. Не обращая внимания на рану, Людовик яростно хлопнул дверью, бросился к столу и грохнул по нему кулаком.

– Партене ехали сюда по моему личному приглашению! – закричал он. – У них и мысли не было, что вблизи королевского дворца им может грозить опасность! Им, гостям короля! – Он сурово посмотрел на застывшего Бонтана. – Если на королевских землях опасность грозит даже именитой знати, что же тогда говорить о низших сословиях? Я не сомкну глаз, пока убийцы не будут схвачены и не предстанут передо мной! Где сейчас тела несчастных? Я хочу отдать им последний долг.

– Ваше величество, вы ранены, – осторожно напомнил Людовику Бонтан.

– Гораздо серьезнее, чем вы думаете! Есть какие-нибудь новости с фронта? Может, порадуете меня хотя бы снятием осады?

– Она пока еще не снята. Но из вашей раны безостановочно течет кровь.

Людовик смешался, будто впервые услышал, что ранен. Он поднес руку ко лбу. Увидев кровь на кончиках пальцев, он вспомнил, что произошло, и вздохнул.

– Ветка была низко… не заметил, – пробормотал он.

Спешно послали за доктором. Людовик уселся на мягкий диван. Массон, стараясь не показывать своего волнения, срезал кожу вокруг раны. Людовик смотрел на портрет, запечатлевший их с Филиппом в детстве. Людовик был одет, как и полагается мальчику. На Филиппе было девичье платье с кружевами и бантами.

– Для скорейшего заживления необходимо удалить омертвевшую ткань и обработать ее края, – пояснял Массон. – Смесь яичного желтка со скипидаром вытянет всю лишнюю жидкость.

– А почему бы просто не сшить края раны? – спросил Людовик.

– Ваше величество, такое вполне допустимо на поле боя, когда полковым лекарям не разорваться. Но современные врачи стараются применять современные методы.

Закончив удаление омертвевшей кожи, Массон заполнил рану кусочками ткани. Бонтан взял в руки свежий номер «Газетт де Франс». Пользуясь тем, что внимание короля переместилось на первого камердинера, Массон достал из саквояжа бутылочку синего стекла и торопливо глотнул оттуда.

– «Мы с радостью сообщаем об успешных действиях королевской пехоты против испанцев, – читал Бонтан. – Атаке подвергся город Камбре, находящийся на севере Франции».

– Наконец-то, – усмехнулся Людовик, – хорошие новости.

– «Самым выдающимся среди героев, сражающихся за своего короля, является брат его величества Филипп, герцог Орлеанский, проявивший изрядное мужество на поле боя…»

– Пока хватит.

– «…показав чудеса храбрости, этот герой покрыл себя неувядаемой славой».