Едва Шевалье вернулся в постель, в спальню, не постучавшись, ворвался курьер от короля.

– Любезный, вы никак в хлеву воспитывались? – срывая досаду, раздраженно спросил Шевалье.

– Месье, вы должны явиться немедленно в апартаменты короля! – объявил Филиппу посланник.

– Разбудите мою жену! – потребовал Филипп, отталкивая хироманта. – Не мешкайте!

Он стал торопливо одеваться.

Шевалье, в спешке натянув камзол, вслед за Филиппом выбежал в коридор.

– Мне нужно с тобой поговорить, – сказал он, стараясь не отставать.

– По-моему, ты перебрал вина, – отмахнулся Филипп. – Потом поговорим.

– Ты даже не представляешь, насколько весома моя потребность! – настаивал Шевалье.

– У всех твоих потребностей одинаковый вес, и ты знаешь какой.

– Близится буря! Она затронет твое будущее при дворе. Ты можешь оказаться в центре урагана.

– Прошу тебя, возвращайся в постель!

Возле Салона Войны стояли гвардейцы. Они расступились, пропуская Филиппа, но тут же преградили путь Шевалье.

Собравшиеся беспокойно переглядывались. Бонтан и Кольбер заперли дверь на ключ. Единственным звуком было тиканье часов, неумолимо отмеряющих время. Часы стояли на мраморной каминной доске, в окружении развешанных щитов и мечей.

Кольбер поочередно оглядел всех: Филиппа, Лувуа, Фабьена, Марию Терезию, Генриетту и Рогана.

– В записях короля содержатся имена тех, кого его величество считает самыми верными, преданными и честными. Это вы. И этот круг доверенных лиц останется неразрывным. Мы все знаем, насколько серьезно то, с чем мы можем столкнуться в самое ближайшее время.

– Как состояние короля? – сдерживая слезы, спросила Генриетта.

– Лихорадка стремительно пожирает его силы, – ответил Бонтан.

Кольбер многозначительно кивнул:

– Протокол требует, чтобы мы незамедлительно занялись вопросом о престолонаследии.

– Я не желаю об этом слышать, – заявил Филипп.

– Король сильнее любой болезни, – сказал Роган. – Сильнее сотни лихорадок!

Кольбер поднял руку, требуя тишины:

– Надеясь на лучшее, мы тем не менее должны готовиться к худшему. В данном случае…

– Почему вы называете это лихорадкой? – перебил его Роган. – А вдруг короля попытались отравить?

Бонтан выразительно посмотрел на Фабьена.

– Какой бы ни была причина, обещаю: я вырву ее с корнем, – сказал Фабьен.

– Надеюсь, ваши действия будут более успешными, – холодно заметил ему Бонтан.

– Что значит «более успешными»?

– Когда в числе приглашенных оказывается больной человек и его беспрепятственно пропускают к королю, я не могу назвать это успехом.

– Непосредственным преемником его величества является дофин, но по причине юного возраста ему потребуется регент, – сказал Лувуа.

– Протокол нам известен, – подхватил Кольбер. – Если король…

– Не произносите таких слов! – накинулся на него Роган.

– Если король умрет или окажется не в состоянии выполнять свои обязанности, протоколом предусматривается назначение регента, – спокойно договорил Кольбер.

– Но кто им станет? – спросила королева.

– Нам предстоит сделать выбор, – ответил Кольбер.

Члены королевского круга молча переглядывались. Часы невозмутимо продолжали тикать.

Массона и Клодину провели через потайную дверь в спальню короля. Лоб и рубашка Людовика были влажными от пота. Король бредил. У его постели стояли Бонтан и Мария Терезия. На лицах обоих застыл страх.

Осмотрев короля, Массон достал из саквояжа пузырек и приподнял Людовику голову:

– Ваше величество, выпейте это лекарство. Здесь только травы. Вам сразу станет легче, и вы заснете. Это настойка лауданума с добавлением шафрана и клевера.

Людовик отвернулся от пузырька. Его воспаленные, страдающие глаза обратились к Клодине. Она едва заметно покачала головой:

– Ваше величество, умоляю вас, прислушайтесь к совету того, кого вам было угодно назначить своим придворным врачом.

Массон еще раз поднес пузырек к губам короля.

– А что… скажете вы? – с трудом шевеля пересохшими губами, спросил у Клодины Людовик.

Массон сердито смотрел на дочь. Клодина это видела, но сейчас была не та ситуация, чтобы выгораживать отца.

– Ваше величество, когда болезнь только началась, ее легко вылечить, но трудно определить. По мере того как она разрастается, ее становится все легче распознать, зато лечение требует б'oльших усилий.