– Ну, тогда иди, Дэмитрэ, к моим людям и следуй моим указаниям! И вы, остальные коназы, идите к себе! А я с моими людьми отъеду на новые пастбища, богатые сочными травами. Вы все тоже поедете на наше кочевье и будете ждать моего решения о ваших делах!

– Слава тебе, справедливый государь! – крикнули едва ли не в один голос русские князья.

– Что вы скажете об этом, мои лучшие люди? – спросил молодой хан, как только князья ушли. – Вы довольны моим распоряжением?

– Довольны, государь, – ответил имам Ахмат. – У нас нет слов, чтобы выразить свое восхищение твоей добротой и справедливостью! Но не слишком ли ты щедр к тому убийце, коназу Дэмитрэ?

– Его не следовало бы прощать, славный государь! – встал со своего места сидевший до этого момента в тени молодой любимец хана мурза Чолхан. – Не надо жалеть и других – Алэсандэ из Нэвэсилэ и брата убийцы, тоже Алэсандэ! Если ты не казнишь всех этих коназов, твоя власть над урусами пошатнется!

– Ладно, мой верный Чолхан, – улыбнулся Узбек. – Ты не зря сказал эти слова. Я еще не до конца простил Дэмитрэ, Алэсандэ же из Нэвэсилэ совсем не простил…Окончательное решение еще не вынесено! Вот мы поедем в свое богатое кочевье, а там, по дороге, разберемся!

Через три дня ордынский хан со своим двором, сопровождаемый большим конным войском, отправился на юг – на богатые травами луга.

Вслед за ними поехали и русские князья со своими боярами и небольшими дружинами.

Орда двигалась медленно. Периодически хан Узбек останавливался и устраивал всевозможные развлечения, лучшим из которых считалась облавная охота. К охоте были привлечены также тверские князья Дмитрий и Александр. Они, довольные оказанной им высокой честью, с веселыми криками носились по степи, метая копья, стреляя из луков в загнанных опытными татарскими охотниками животных.

Глядя на веселых, разгорячившихся русских, татарские мурзы только качали головами. – Эх, понапрасну веселятся эти урусы, – говорили они. – Над их головами занесен безжалостный меч!

Князь Иван Даниилович Московский, как и Александр Новосильский, не приглашались на ханскую охоту и сидели мрачные, окруженные своими боярами, в походных шатрах, не ожидая ничего доброго от будущего.

Наконец, 15 сентября татарская Орда подошла к реке Кондракле, как ее называли проживавшие в той местности кыпчаки.

Здесь хан Узбек повелел сделать долгий привал и в один из дней собрал у себя в большом шатре из желтого шелка всю свою знать. – Нам надо посоветоваться, мои лучшие люди, – сказал он, окидывая грозным взглядом своих мурз и военачальников, – и принять решение о судьбе тех коназов урусов! Мне уже надоело слушать каждый день слова о моей доброте и жалости! Пора бы с этим покончить! Эй, Бэгэрсэн, пошли-ка людей за Иванэ, коназом Мосикэ! – молодой хан привстал в своем плетеном из лозы кресле. – И приведи его сюда! А вы, мои верные люди, – хан посмотрел на собравшихся, – говорите, как мне поступить с виновными!

Первым встал мурза Чолхан. – Я тебе еще раньше говорил, государь, – начал он, – и до сих пор уверен, что был прав! Надо бы казнить всех этих коназов!

– Но ведь младший брат Мыхаыла, Алэсандэ, ни в чем не виноват? – покачал головой хан Узбек. – И он привез все нужное серебро, даже богатые подарки…За что же его казнить?

– Разве ты не помнишь, государь, за что сложил свою голову тот глупый Юрке? – возразил мурза Чолхан. – Это же была месть за отца Дэмитрэ, Мыхаыла? Но ведь тот был казнен по твоему приказу и совету твоих верных слуг? Как же осмелился Дэмитрэ, этот бесстыжий злодей, идти против нашей воли? Где же уверенность, что Алэсандэ не пойдет по тому же, вредному нам, пути? Это – злое семя! Надобно бы его искоренить!

– Ну, если этот Алэсандэ совершит недозволенный поступок, мы всегда успеем отсечь ему голову! – усмехнулся хан Узбек. – И поверь: без всякого снисхождения!

– А не будет поздно? – сказал, не вставая, важный, пузатый мурза Асадай.

– Не будет! Этот Алэсандэ никуда не денется! Я даже поощрю его, дав ему звание главного князя Суждалэ! – поднял вверх руку Узбек-хан. – И пусть выплачивает за это огромный выкуп! Не имеет значения его просьба о помиловании брата, пусть даже сдобренная богатым выкупом! Что ж, Аллах знает, как я справедлив и набожен! – молодой хан поднял очи вверх. – Пусть же это будет его выкуп за мой ярлык на Суждалэ!

В это время ханские слуги ввели в шатер московского князя Ивана.

– Салям тебе, Иванэ! – весело сказал Узбек-хан. – Иди же сюда и слушай мои правдивые слова.

Князь Иван быстро, по-пластунски, подполз к ханскому креслу и лег у его ног, не поднимая головы.

– Кто еще хочет высказаться о судьбе коназов урусов? – вопросил в полной тишине хан Узбек. – Есть ли несогласные со словами Чолхана?

Татарские сановники молчали.

– Ну, тогда не будем рассусоливать! – громко сказал ордынский хан. – Вот вам моя воля! Чтобы больше не слушать лишних слов, всяких жалобщиков и заступников, я решил сурово наказать виновников! Коназу Дэмитрэ – за убийство несчастного Юрке, наглость и своеволие – отсечь голову! Коназа Алэсандэ из Нэвэсилэ – за ложь и дружбу с нашими врагами, а также недоимки по законному «выходу» – тоже обезглавить! Эй, Бэгэрсэн! – хан привстал в своем кресле. Только что вернувшийся в шатер вельможа вновь предстал перед ним. – Тогда идите, Бэгэрсэн, и ты, мой верный Чолхан, к тем жалким урусам и немедленно исполните мой справедливый приказ! Но так, чтобы не было ни шума, ни борьбы! Нельзя допустить, чтобы повторилась та скандальная история с гордым Мыхаылом! Поняли?