– Благодарю тебя, святой отец! – поклонился ему с улыбкой князь Дмитрий. Перед его глазами встала красавица Улита. – Однако Господь пожалел меня, возможно, за мое милосердие к несчастным пленникам! А помощь страждущим – дело нужное, христианское!

– Слава тебе, сын мой! – радостно сказал епископ. – Ты – истинный праведник, если готов подвергнуть опасности свою жизнь за жалких простолюдинов! Только на таких праведных князьях держится наша родимая земля!

Зимой 1327 года в сильный мороз князь Иван Даниилович Московский вел татарские полчища на ненавистный ему город Тверь. Окруженный пятью ордынскими мурзами, молодыми темниками, князь Иван медленно покачивался в седле и думал о грядущей расправе. – Как глупы тверские князья, – размышлял он, – горячи и вспыльчивы! Они совсем неспособны сдерживать свои непотребные чувства и сами себе готовят погибель!

Иван Даниилович, имея своих соглядатаев в Твери, уже хорошо знал о том, что на самом деле произошло с его другом – любимцем ордынского хана Чолханом. Последний, осыпанный богатыми московскими подарками, был настроен против тверских князей еще покойным князем Юрием Данииловичем. Поэтому князю Ивану Московскому не стоило большого труда еще больше разжечь молодого татарского мурзу. Иван Даниилович умел достигать своих целей постепенно, тихо, без надоеданий ордынскому хану. Осторожно, одаряя знатных татар, князь Иван добивался их расположения и медленно входил в доверие влиятельных сарайских вельмож, а через них рассчитывал выйти и на самого хана.

Когда же московский князь получил приказ хана Узбека пойти с его темниками на Тверь, он даже не раздумывал и охотно присоединился к грозному воинству. Князь Иван старался показать ордынской верхушке, как он любил покойного мурзу Чолхана и как жестоко был готов отомстить за его нелепую гибель.

На самом же деле Чолхан, будучи молодым и неопытным человеком, науськанный московским князем на Александра Михайловича Тверского, приехал в Тверь не как посол и наблюдатель, но как победитель в завоеванный город!

Приказ хана Узбека и советы великого визиря о терпимом поведении в «Тферы-бузурге» молодой мурза просто выкинул из головы. Не успел он объявиться в Твери, как сразу же грубо обругал великого князя Александра и потребовал отдать ему княжеский терем на постой. Князь Александр, сдерживаемый боярами и тверским епископом, сумел взять себя в руки и подчинился. Однако занятием великокняжеского терема Чолхан очень сильно осложнил свои отношения с горожанами. По Твери пошли самые неожиданные и невероятные слухи. Вначале горожане, потрясенные бесцеремонностью татар, посчитали, что ханский посол решил «совсем захватить города и стать тверским князем»! А дальше – больше. Кто-то распустил слух, что «премерзостный Щелкан пришел покорить всю несчастную Русь, а по русским городам рассадить поганых князей»!

Но особенно ожесточились сердца горожан, когда кто-то разнес по городу совершенно нелепую весть, что «злобные татары хотят насадить свою бусурманскую веру, а всех христиан безжалостно перебить»!

Надо сказать, что татары, имея довольно небольшой отряд, будучи окруженными разгневанными тверичами, делали вид, что им совершенно наплевать на их чувства и, порой, издевались над горожанами: хозяйничали на их подворьях, занимались грабежами, приставали к горожанкам, и ни одна женщина не могла спокойно выйти, как обычно, из дому без охраны даже к реке за водой.

В городе говорили, что татары вот-вот приступят к исполнению своих гнусных замыслов и только ждут «Успеньего дня, чтобы осквернить святой праздник и замучить несчастных горожан».

Князь Александр Михайлович, конечно, знал обо всех этих слухах, о тяжелой обстановке в городе и прекрасно понимал, что татары во главе с Чолханом лишь издеваются над ним, провоцируя вооруженное столкновение. Разум говорил ему, что надо потерпеть и дождаться отъезда «злого Щелкана», однако чувства и уязвленная княжеская гордость требовали расправы над обидчиками.

Пребывая в своем «охочем тереме», князь Александр собирал войско, готовил своих дружинников к возможной битве и только ждал повода для того, чтобы ринуться на «нечестивых бусурман».

Такой повод не заставил себя долго ждать.

15 августа в ясный солнечный день известный тверской дьякон Дудко повел поить на Волгу молодую, тучную церковную кобылу. Неподалеку проезжал татарский отряд, и степняки, увидев беззаботного служителя церкви, решили над ним подшутить. Они с гиканьем и визгом, как на облавной охоте, подскакали к его кобыле и, набросив на нее арканы, попытались увести напуганное, сопротивлявшееся, животное. Дьякон же, в свою очередь, попытался сберечь церковную собственность и, вцепившись в один из татарских арканов, закричал изо всех сил: – О, тверские мужи, не выдавайте!!!

На крик дьякона сбежались со всего города вооруженные, кто чем мог, люди: одни несли с собой топоры, косы, молотки, другие – рогатины и даже тяжелые цепы.

Самоуверенные доселе татары попытались ускакать и бросили злополучную кобылу: теперь им уже было не до насмешек! Но было поздно. Разъяренные горожане окружили со всех сторон ненавистных врагов и обрушили на их головы всю свою ярость. В мгновение ока от десятка насильников остались лишь растерзанные, окровавленные трупы! Но от пролитой крови страсти не только не улеглись, а наоборот – усилились! Теперь уже разволновался и закипел весь город.