– Кого убили? – я почувствовал, что мои ноги стали ватными, двигаться было сложнее с каждым шагом, так что я был благодарен Тоби за то, что он никуда не спешил.

– Софи ночью перерезала горло одному громиле, – молодой человек сказал это таким тоном, словно рассказывал об удачно проведенной сделке.

– То есть все об этом знали, но промолчали?

– С чего ты взял? Никто не молчал, недели две все только об этом и говорили.

– Но Гросман никак не отреагировал?

– Ты начинаешь понимать, – улыбнулся Тоби. – Это эксперимент, который ставит наш добрый хозяин. Он вроде как предоставляет нам возможность построить любую модель общества, какую мы пожелаем.

– Но это ведь ужасно!

– Это зависит от того, с какой стороны взглянуть на ситуацию, – возразил мой собеседник. – Подумай сам. Большинство из нас – безнадежные психи. На что мы могли бы рассчитывать во внешнем мире? В лучшем случае нас заперли бы в четырех стенах на всю оставшуюся жизнь, в худшем – вообще повесили бы. Конечно, многие из нас заслуживают петли, но дело в другом. Я даже благодарен папаше за то, что он предоставил нам эту возможность провести переоценку ценностей в таких экстремальных условиях. Знаешь, до того как я попал сюда, мне в голову приходили всякие мысли о том, как бы поскорее избавить общество от своего присутствия. Так что не было бы этой клинки, не было бы и меня, соответственно. Посмотри на меня. Я похож на того, кто хочет умереть?

– Хм, не знаю, нет, наверное, – я с сомнением взглянул на довольное лицо Тоби и был вынужден признать, что он выглядел вполне здоровым и довольным собой.

– Об этом я и говорю. Так вот, в нашем лагере не так много людей, но каждый представляет значительную силу. Ну, кроме меня, наверное, – молодой человек снова хохотнул. – Наши враги – фрау Калько, ты с ней уже знаком, и несколько таких же законченных психов, как она. Остальные занимают выжидательную позицию и всегда готовы примкнуть к той стороне, которая покажется им привлекательнее. Пока все спокойно, но в любой момент ситуация может измениться.

– Если сейчас все хорошо, почему ты посоветовал мне запирать дверь на ночь?

– Ну, всегда остается человеческий фактор. Никто не может гарантировать, что у кого-нибудь из наших не поедет крыша. Фазы луны там всякие, критические дни и прочие радости жизни.

– Ясно.

Ощущение нереальности происходящего, которое возникло у меня с первых секунд пребывания в этом странном месте, сменилось тупым смирением. Тоби рассказывал обо всех ужасах, происходящих здесь, таким обыденным тоном, что я невольно и сам стал относиться к ним, как к естественным вещам. Наверное, способность адаптироваться к самым нестандартным ситуациям и является первым проявлением пресловутого инстинкта самосохранения. Однако оставалось еще кое-что, чего я не мог понять.

– Ты говорил, что Гросмана интересуют не только психические, но и физические отклонения, но я не заметил здесь никого, кого можно было бы назвать калекой. Почему так?

– Все просто, они в другом крыле.

Я остановился и посмотрел на Тоби.

– То есть здание разделено? И когда ты собирался мне об этом рассказать?

– Да как-то к слову не пришлось, – молодой человек пожал плечами, словно речь шла о какой-то безделице. – Да, конечно, здесь несколько корпусов. Физические стараются не пускать к себе никого из наших. Мы, соответственно, тоже не горим желанием с ними пересекаться. А что? Чего ты так разволновался? Они совершенно безобидные. Живут себе тихо и никого не трогают.

– Разве тебе не хочется периодически поговорить с нормальным человеком? – меня удивило равнодушие моего собеседника.

– А собака скучает по кошкам? О чем ты вообще говоришь? Все мы для них – отбросы общества. Даже и не думай соваться туда без сопровождения – тебя даже слушать никто не станет. Прихлопнут так быстро, что глазом моргнуть не успеешь. Там охрана серьезная.

– Охрана?

– Из числа пациентов. Безрукие и безногие, конечно, для таких целей не годятся, а вот ушибленные на голову – в самый раз. Там есть один бугай, так вот он когда-то был чемпионом Европы по боксу. Можешь представить себе его габариты? Гора мышц, но мозгов – никаких. Их ему начисто отбили, вот и получилось совершенно управляемое существо, которому что скажешь, то он и будет делать. Не дай бог тебе попытаться пройти мимо него. Он не одного нашего уже в стенку впечатал.

– И вы совсем не общаетесь?

– Только в случае острой необходимости. Когда, например, Марта заболела, и нас некому было кормить, Софи обратилась к их руководству за помощью. У них там все налажено гораздо лучше, чем у психов. Они тогда нас здорово выручили.

Факт присутствия рядом нормальных людей, хоть и с ограниченными способностями, показался мне многообещающим, и я дал себе слово, несмотря на предупреждение Тоби, попытаться наладить с ними контакт. Видимо, эти мысли отразились на моем лице, потому что мой собеседник вдруг положил мне руку на плечо и медленно, выговаривая каждое слово, повторил:

– Не ходи туда! Во всяком случае, пока. Поверь мне, тебе там не место.

Тогда слова Тоби не произвели на меня никакого впечатления, я понял их значение много позже. В тот момент я лишь кивнул и постарался перевести разговор на другую тему.

– Куда ведут все двери вдоль моего коридора? Я не заметил, чтобы там кто-то жил.

– И это естественно, потому что это крыло для новеньких. Нам запрещено там селиться. Да и желания особого нет, честно говоря.

– Почему? С этим место что-то не так?