Откровенно радующийся, скорее всего, представляет новый, мутированный и потому еще неизвестный науке и обществу, вид дурака. Если мутирует грипп, то почему бы не мутировать дуракам?

Во всех вышеприведенных случаях, ну разве что кроме последнего, там вообще все происходит по инопланетному сценарию, жизнь в виде ее «продолжительности», имеет темную окраску с соответствующими настроениями и взглядами на другие события происходящие поблизости.

И еще случай из категории: «удивительное прямо перед тобой». Тихо мирно гуляю, никого не трогаю. Подходит мужик и спрашивает зажигалку, прикурить. Пожалуйста. И тут этот мужик, вместо здрасьте и как зовут, начинает ругать президента, олигархов и почему – то китайцев. Я аж опешил, такой энергией можно паровозы на полном ходу останавливать! Сразу очень захотелось его послать, далеко – далеко, приблизительно в Госдуму, пусть там слушают.

И вот о чем я тогда подумал, уж если из него такое самопроизвольно рвется на незнакомого человека, то что же у него творится внутри и как он с этим живет? Я то его пошлю и он пойдет, но он не в силах послать подальше свои мысли и отношение к ним, а оно “бродит – кипит” и прорывается наружу. И происходит это В ЕГО ЖИЗНИ а не в моей. И его жизнь имеет продолжительность, не знаю как по продолжительности как таковой, но по качеству, не позавидуешь.

А самое привлекательное в продолжительности жизни то, что она продолжается. Не знаю кому как, а мне это очень и очень нравится.

***

Можно конечно воскликнуть, ах, детство – беззаботная пора! Ага, беззаботная! А взрослых слушаться, а в школу ходить? Еще те заботы. Это с точки зрения взрослых, она беззаботная, потому что ребенок не знает взрослой жизни вообще, а только готовится к ней.

Кто – то когда – то сказал, что весь мир театр, все люди в нем, актеры. Как это звучит в оригинале не помню, поэтому возьму такую редакцию – вся жизнь театр, все люди в ней, актеры. Жизнь человеческую действительно можно сравнить с театром, вернее со спектаклем, а сам спектакль условно разделить на четыре этапа: репетиция, генеральная репетиция, собственно сам спектакль и то, что происходит после спектакля, когда спектакль как таковой вроде бы и закончился, но не совсем и не до конца.

Согласно этой теории, детство как раз соответствует этапу под названием, репетиция. Правда в настоящем театре репетиции уделяется гораздо больше времени, чем самому спектаклю. Но там актеры играют чужую жизнь, а в жизни мы играем свою, наверное потому и времени отведено мало.

Детство, это приблизительно четырнадцать лет из всей жизни человеческой. У всех продолжительность детства одинакова, хоть некоторые и умудряются оставаться детьми на протяжении всей жизни, играть роли детей.

Если в театре, перед началом репетиций, происходит распределение ролей, а уж на самой репетиции каждый из актеров «осваивает» именно свою роль, то в жизни, ребенку пьеса дается целиком, в том объеме, который он в состоянии воспринять. То же самое и с ролями в ней, можно выбрать любую, отрепетировать ее и сыграть. И неважно, что одну и ту же роль могут одновременно играть несколько «актеров». На сцене не может быть сразу нескольких Хлестаковых, а в жизни, пожалуйста, сколько угодно.

Говорят, что человек приходит в этот мир и уходит из него, голым. Это конечно верно, но в большей степени для вещей материальных. Особенно это заметно в момент появления человека на свет.

А что, помимо родовой памяти и памяти вида, которые являются чуть – ли не родными сестрами и заложены в генах, у новорожденного больше ничего нет. Ему, причем за короткий срок, предстоит много узнать и многому научиться.

Маленькому человеку предстоит узнать все об окружающем его мире. Повторюсь, человек за первые десять лет своей жизни получает половину от всей информации об окружающем мире и мироустройстве, вторая половина растягивается лет, этак, на шестьдесят – семьдесят.

Многому придется научится. Обратите внимание, как ребенок учится ходить, сколько в нем настойчивости и целеустремленности. Пусть это и можно списать на инстинкт, но все равно показательно.

Вроде бы мелочь, но надо будет научиться завязывать шнурки. В свое время я никак не мог научиться их завязывать так, как это делают все. Ну и что, придумал свой способ, отличный от общепринятого, так и завязываю по сей день, а тот способ, которому пытался научиться и не научился, уже и не помню. Самое главное научился же.

Это происходит как бы само собой, хоть и не без помощи взрослых. Ребенок, повторяя, многому учится у родителей или же у тех взрослых, с которыми общается. Фраза из старого анекдота на детсадовскую тему: «Эх, мюзикА бы!», есть не более, чем бездумное повторение, копирование, а соответственно, и обучение.

Заложенное в каждом человеке «просыпается» и требует реализации. Любопытство, как инструмент познания окружающего, наряду с поведенческим повторением, в один прекрасный момент становится чуть ли не главенствующим.

Детские вопросы смешат и поражают. Как вам такой: «Почему у снега рта нету?» А действительно, почему? Вопросы постоянно, лавина вопросов, на них надо найти ответы, детство ждать не будет, оно скоротечно.

Почему – то принято вздыхать по поводу скоротечности молодости, но не детства. Детство же интереснее. Из детских ощущений мне запомнились ощущения новизны окружающего и новизны происходящего, этакое, легкое состояние тайны. Вспоминать – то, такое состояние вспоминается, но ощутить его уже не получится, как ни старайся.