– Выведи-ка его оттуда!

Сильная рука сгребла Дуга за шиворот. Он рванулся из чужих пальцев, но в щеку уперся пистолетный ствол.

– Не зли меня, парень! Не для того за тобой столько бегали!

Сжав зубы, Дуг подчинился. Фонарей было несколько, и кроме того продолжали пылать прожектора гравилета. Он совершенно ослеп, слезы нескончаемым потоком текли по щекам. Он едва разглядел контуры обступивших его людей. Там и тут мерцали полицейские бляхи.

– Уберите свет, – попросил он.

Его словно и не услышали.

– Ну что? Я же говорил! – один из фонарей качнулся. – Натуральный плуш!

Кто-то шумно потянул носом.

– Да вроде от него не воняет.

– А с чего ты взял, что все они должны вонять? Пригрелся у кого-нибудь, переодеться успел…

– Вы ошибаетесь, – Дуг попытался прикрыться ладонью, – я не плуш.

– Ага, рассказывай!

– Обыщи-ка его Люк!

– Руки за голову, недоносок!

С ужасом Дуг вспомнил о кастете. Почему он не догадался его выбросить?! По одежде зашарили чьи-то руки.

– Ого! Ничего не скажешь, безобидная штучка!

Он понял, что они обнаружили кастет. Наверное, уже и к лапищам своим примеряют… Дуга развернули спиной к свету и ощупали с головы до ног.

– Ясное дело, плуш! Вон какие бицепсы! Как у жеребца!..

– Может он после обработки?

– Точно! И с кастетом по ночам шляется! Без документов. Чего же он прыгал от нас, как кенгуру?

– Я опаздывал домой, увидел вас, испугался, – забормотал Дуг. Он чувствовал, что слова звучат неубедительно. Да его и не слушали. Полицейские продолжали вести беседу так, словно он был для них пустым местом. Один из них шагнул ближе.

– А представьте, если вместо кастета у него оказался револьвер, а? Это я, так сказать, на будущее…

– Ну и что? Пальнет пару раз, а больше не успеет.

– Он вроде что-то сказал о доме? А ну-ка!.. – Дуга снова грубо развернули. – Давай, приятель, рассказывай! Адрес, имена соседей и все прочее…

Дуг подавленно молчал.

– Что ж ты онемел? Ну? Мы ждем. Так где же твой дом? – полицейский покосился на приятелей. – А ему есть, похоже, что нам рассказать!

– Брось, не мозолься с ним!

Полицейский покачал головой и снова взглянул на задержанного.

– Так вот запомни, ублюдок: ты плуш и более никто! А насчет обработки даже не пробуй втирать нам очки. Потому что всякий прошедший обработку имеет при себе особый пропуск. Это раз! Далее… Прошедшие обработку прекрасно осведомлены с основными параграфами кодекса, запрещающего шляться по ночам и носить какое-либо оружие. Наконец, тот, кто прошел обработку, по сути своей мало чем отличается от обыкновенного дерьма и, встречаясь с полицией, не пускается наутек, а мирно заголяет задницу и ждет положенной трепки, так как…

Дуг не дал ему договорить. От удара в челюсть полицейский дернул головой и повалился на землю. Бить Дуг умел. Но увы, они умели это тоже. На него навалились остальные патрульные, и он завертелся юлой, пытаясь вырваться из кольца тел и слепящего света. Он не видел нападающих и только впустую месил кулаками воздух. Впрочем, что он мог сделать против пятерых? Его свалили на мозаичный тротуар и, не давая подняться, долго и яростно пинали. Прикрывая голову руками, Дуг извивался, поражаясь их остервенелой выносливости и собственной неумеренной живучести. Наконец кто-то угодил ему по затылку, и черный занавес разом опустился перед глазами.

Очнулся он от влаги, льющейся на грудь и лицо. Мучительно, стараясь не захлебнуться, приподнял голову. Один из полицейских лил на него воду из пластикового ведра.

– Смотри, какой живучий!..

Его тотчас схватили за ноги, поволокли по улице. По каким-то неуловимым признакам Дуг сообразил, что это уже другое место. Возможно, его везли какое-то время на гравилете, а теперь снова тащили. То ли для того, чтобы шлепнуть, то ли по другой какой причине…

– Звони еще раз! Обычно он дома, просто не любит гостей. Скажи, подарок привезли.

Скрипнула невидимая дверь. Приглушенно зашуршали голоса. Нетерпеливый сапог ткнулся в тело Дуга – не то в спину, не то в ребра – мышцы и кости превратились в единый ноющий синяк.

– Вставай, плуш! Хватит отдыхать!

Кусая губы, чтобы не застонать, Дуг с трудом поднялся. Ноги казались переломанными, истертыми в порошок, и он не понимал, как они его еще держат. Языком Дуг проверил зубы и, сделав первый шаг, равнодушно отметил, что вполне в состоянии передвигаться. Оступаясь, он поднялся по ступеням и ввалился в ярко освещенное помещение. Крепкая рука полицейского остановила его на середине комнаты, коротко встряхнула. Дуг и не думал сопротивляться.