– Да. И судя по их одеждам и пластике, среди них нет, как раз, их начальника, наставника, учителя.

– Мы можем хоть приблизительно предположить, кто эти люди? Их лица настолько четко прорисованы. Вряд ли это просто так.

– Хорошо. Давайте поймем, что они делают. Вот этот рисунок, где их трое. Он, вроде, самый понятный.

Трое воинов внимательно смотрели на троих людей на рисунке. На нем один их троих раскладывал на земле камни по кругу. Круг был широким. Второй стоял спиной к нарисованной за его спиной луне в верхнем углу листа и лицом к такому же солнцу на противоположном конце. Третий находился, непосредственно в круге из камней, раскладываемых первым и стоял на одном колене. На левом. Приложив свою правую руку к своему сердцу. Этот третий внутри круга, несмотря на то, что стоял на колене, был самым маленьким из троих. Это было так явно и понятно… Дилон оторвал взгляд от рисунка. Внимательно посмотрел на обоих товарищей. И улыбнулся.

– Это мы.

– Что?!

Восклицание обоих рыцарей было таким громким, что к ним в комнату заглянули сразу шестеро воинов. Дилон сделал останавливающий знак рукой, и воины удалились из комнаты.

23

Ксения была в полной уверенности, что умерла. В детстве она однажды упала в обморок и видела ту же картину, которую видела сейчас. Только тогда врачи скорой помощи, ангелы в белых халатах, откачали ее за минуту с лишним. А сейчас… картина стояла и стояла на месте. Она была красивая, живая и очень одухотворенная. Ксюша сразу вспомнила этот лес и озеро внутри него. Очень высокие деревья, очевидно, вечнозеленые, несмотря на листву кленов и дубов. Это было не просто красиво. Это было неестественно прекрасно. Но вместе с этим ее ум пронизала мысль, что она, абсолютно точно, уже не на Земле.

«А что страшного», подумала Ксения. «Мы все когда-нибудь перейдем в иной мир. Это данность, с которой мы рождаемся». Но ее поражало одно обстоятельство: все ее мысли и воспоминания были такими же, как и при жизни.

««Разве так может быть? Нам ведь стирают основное сознание при реинкарнации. Это незыблемое условие Перехода в Другой Мир. Сознание, да и то не целиком, могут сохранить только те, кто десятилетиями работал над этим. Чтобы в момент Перехода стерлась только малая часть познанного в предыдущей жизни. Или… Может это происходит без нашего ведома? Кто-то работает над этим, кому-то сохраняют весь сознательный опыт просто так? Как подарок? А, может, не просто так?»

Ксюша не могла постичь этого. Она просто лежала и рассматривала всю эту красоту перед собой. Вслушивалась в разговоры птиц, пытаясь распознать, кто из них кто, внимала журчанию воды где-то рядом, смотрела сквозь деревья на бесконечное и огромное солнце, так ласкавшее ее при жизни и такое приятное сейчас.

«Шевен о пра малим». Эти слова не давали ей покоя. Она знала абсолютно точно, что это магическое заклинание темных сил. Но теперь, лежа в диковинном лесу, она уже не была уверена, так ли это. Никто и никогда не знал истинного значения этих слов. Как никто и не знал, что конкретно они в себе несут.

«Ксюша, ты можешь встать».

Голос из ниоткуда так поразил ее, что она не просто встала, а вскочила. Аламат стоял перед ней и улыбался полуулыбкой.

– Я не умерла?

– Нет, Ксюша, ты жива, здорова и невредима, как и была.

– Я видела этот лес. Давно, в детстве.

– Правда?

– Да. Именно вот таким, какой он сейчас передо мной. Только тогда я была без сознания. И это была лишь картинка моего воображения и подсознания.

– Ты ведь знаешь, что все картинки из подсознания не всегда являются воображаемыми. Какие-то из них запрограммированы заранее, а какие-то – абсолютное откровение того, что произойдет с нами когда-нибудь.

– Да, я знаю это. Но тогда я была при смерти. Это была кома. А сейчас? Что со мной сейчас?

– Оставим ответ на потом, Ксюша. Пойдем со мной.

– Да… Пойдемте…

Приходили новые люди, ситуации и субстанции. Последние были, если можно так выразиться, самым ценным для меня. Это были святые. В основном, святые. Они открывались мне иногда через людей, иногда самостоятельно. Конечно, это были Божьи Чудеса. Большие и открытые. Дающие так много, что слезы лились, как тот ливень в Перу, когда я занимался альпинизмом. Этот ливень смыл меня одного из всей группы, с узкой тропинки, между скалой и невероятной длинны откосом, по которому я и летел минуты четыре. И прикатился прямо к реальным перуанским индейцам. Это было потрясающе. Они жили именно таким племенем, какие я видел в кино. Это не была резервация. Они были свободны, у них были свои места стоянок, на одну из которых я и свалился с горы, потеряв все снаряжение, даже нож из чехла над ботинком. Я так отбил все тело и голову, что, казалось, я в бреду. Но это были именно индейцы. Настоящие, в индейских одеждах и с индейскими лицами. И двое из их старейшин слегка говорили по-английски. Когда-то моим любимым фильмом было кино «Танцующий с волками». Дежа-вю было очевидным. Только волка не хватало, но было много собак, которых я по жизни обожал. Мне подарили бусы и нож, и проводили утром.

Впечатления… Сколько их за определенный период времени? И каково их качество? Я стал понимать, что перуанские индейцы отличаются по моим впечатлениям от ливня, который я так люблю, но то самое качество… Внутреннего состояния НЕВЕРОЯТНОСТИ происходящего… очень похоже одно на другое. Это парадокс. Ведь все это – разные ситуации, люди, страны, животные, мистика, реальность, жизнь. Что есть это качество этих впечатлений? Счастье. Ощущение себя счастливым человеком. Оттого, что ты проснулся до рассвета – на улице моросит дождь, а ты прыгаешь радостный в свою машину и несешься встречать встающее солнце, которое ты, по определению, сегодня видеть не будешь, поскольку пасмурно. Но я встречаю этот рассвет. И только сквозь годы я научился понимать, что означает Благодарность в молитве за то, что я проснулся. Ты ведь ложишься спать, ты не болеешь, ты точно знаешь, что проснешься утром. Правда?

…Она очень устала. Этого не было видно по ее красивым глазам, она не вздыхала глубоко, но двигалась по-другому. Ее пластика была другой уже много дней. 42 дня. Он умер ровно 42 дня назад. Их роман был долгим, красивым и настоящим. Но он был наркоманом. И наркодилером. В его квартире всегда были деньги, распиханные по самым разным местам – от одежды до туалета. И никогда в квартире не было наркоты. Они сидели и выпивали втроем: он, Саша и его друг. Саша уже предвидела исход его жизни и, поэтому, была рядом с ним почти все время. Даже когда его сильно порезали в одной из разборок за бабло, она тоже была рядом и рядом с ним ехала к знакомому им ветеринару, который штопал его. Она была рядом, когда другой наркодилером за дележку территории пытался выгрызть ее Сереже сонную артерию. Но тогда Сергей опередил конкурента и откусил ему скулу. Реально и кроваво. И откачивал Сашу от обморока. И она была рядом с теми невероятными словами, сказанными им тогда: ««Мы животные. Не звери. Мы – животные».