Дворец императора располагался на высоком холме в самом центре города и состоял не из одного, а из множества больших и малых зданий, выстроенных из мрамора и окруженных садами и газонами. Изгородь из кипарисов отбрасывала благословенную тень, где можно было присесть и отдохнуть. Дворец окружала высокая стена, на которой стояли статуи. Легионеры, охраняющие ворота, узнали чирекского посла и немедленно послали за камергером императора, седовласым придворным в коричневой мантии.

– Мне нужно срочно видеть Рэн Боруна, лорд Морин, – объявил Гриннег, когда вновь прибывшие спешились на облицованном мрамором дворе. – Дело неотложной важности.

– Конечно, лорд Гриннег! Его императорское величество всегда рад говорить с личным представителем короля Энхега. К сожалению, его величество сейчас отдыхает. Возможно, к концу дня или завтра утром вы сможете поговорить с ним.

– Мы не можем ждать, Морин, – покачал головой Гриннег. – Император должен быть извещен немедленно. Придется его разбудить.

Лорд Морин удивленно вскинул брови.

– К чему такая спешка? – с упреком спросил он.

– Боюсь, даже минута промедления опасна, – кивнул Гриннег.

Морин задумчиво поджал губы, оглядывая каждого из пришельцев поочередно.

– Ты достаточно хорошо знаешь меня, чтобы понять: по пустякам просить не буду, – настаивал Гриннег.

– Верю тебе, – вздохнул Морин. – Хорошо. Пойдем. Вели своим солдатам подождать здесь.

Гриннег махнул рукой телохранителям, и друзья отправились за лордом Морином через широкий двор к украшенной колоннами галерее, огибающей одно из зданий.

– Как себя чувствует император? – спросил Гриннег, шагая по затененной галерее.

– Здоровье у него по-прежнему крепкое, – ответил Морин, – но нрав с каждым часом ухудшается. Боруны десятками покидают свои посты и возвращаются в Тол Борун.

– По-моему, весьма предусмотрительно, особенно при подобных обстоятельствах, – заметил Гриннег. – Я лично подозреваю, что не сделай они этого, и со многими из них произошло бы кое-что весьма неприятное, по чистой случайности, конечно.

– Возможно, – согласился Морин, – но его величество сильно расстраивается, видя, что члены его же семейства могут так равнодушно покинуть его.

Остановившись перед мраморной аркой с закрытыми массивными воротами, перед которыми по стойке «смирно» стояли двое легионеров в позолоченных нагрудниках, Морин мягко сказал:

– Пожалуйста, оставьте здесь оружие. Его величество слишком чувствителен к подобным вещам. Уверен, что вы поймете.

– Конечно, – ответил Гриннег, вытягивая из-под мантии тяжелый меч и прислоняя его к стенке.

Все последовали примеру чирека; глаза Морина удивленно расширились при виде огромного количества кинжалов, извлекаемых Силком из-под одежды.

Пальцы камергера быстро замелькали.

«Великолепное вооружение», – просигналил он на тайном языке драснийцев.

«Тревожные времена», – задвигались в ответ руки Силка.

Лорд Морин, едва заметно улыбнувшись, повел их через ворота в сад. Зеленый газон был аккуратно подстрижен, струйки фонтанов весело звенели, и розовые кусты жадно тянулись к солнцу. Старые фруктовые деревья покрылись готовыми вот-вот лопнуть почками. Воробьи, весело щебеча, вили гнезда в причудливо изгибающихся ветвях. Гриннег и остальные последовали за Морином по извилистой, выложенной мрамором дорожке к центральной части сада.

Рэн Борун XXIII, император Толнедры, немолодой лысый маленький человечек в золотистой мантии, отдыхал в тяжелом кресле под усеянной набухшими почками виноградной лозой, скармливая конопляное семя ярко-желтой канарейке, примостившейся на ручке кресла. Между обвислых щек императора прятался маленький носик-клювик, блестящие пытливые глазки с неудовольствием уставились на вновь прибывших.

– Я же сказал, что хочу побыть один, Морин, – раздраженно процедил он.

– Миллион извинений, ваше величество, – низко поклонился камергер. – Лорд Гриннег, посол Чирека, просит разрешения видеть вас по необычному делу, и убедил меня, что никак не может ждать.

Император пристально взглянул на Гриннега, ехидно, почти злобно ухмыльнулся.

– Вижу, твоя борода постепенно отрастает, Гриннег.

Лицо чирека мгновенно полыхнуло румянцем.

– Я должен был знать, что вам известно о той небольшой неприятности, которая произошла со мной.

– Мне известно все, что происходит в Тол Хонете, лорд Гриннег! – отрезал император. – Даже если мои родственники и бегут отсюда, как крысы с тонущего корабля, вокруг меня все-таки остаются преданные люди, хоть их и немного. Что за странная мысль пришла тебе в голову связаться с этой недракской бабой? Я думал, все олорны терпеть не могут энгараков.