— Если эти олорны когда нибудь тебе надоедят, девочка, полог моего шатра всегда для тебя открыт.

— Буду помнить, — сказала она скромно.

— Удачи, — сказал им Ярблек. — Я буду ждать вас до полуночи. — И он зашагал по оврагу.

— Какой славный человек, — заметил Бэйрек. — Он мне положительно понравился.

— Должно нам решить, как мы спасем принца Келдара, — объявил Мендореллен и принялся вытаскивать из тюка свои доспехи. — Коли не преуспеем в ином, должно нам будет напасть силой.

— Опять за старое, Мендореллен? — сказал Бэйрек.

— Все уже решено, — сказал им Белгарат. Бэйрек и Мендореллен уставились на него.

— Убери свои доспехи обратно, Мендореллен, — сказал старик рыцарю. — Они тебе не потребуются.

— Кто же вытащит Силка из ямы? — спросил Бэйрек.

— Я, — тихо отвечал Релг. — Долго еще до темноты?

— Около часа. А что?

— Мне нужно время, чтобы подготовиться.

— У тебя есть план? — спросил Дерник. Релг пожал плечами.

— В этом нет нужды. Мы просто обойдем кругом и зайдем за холм с дальней стороны от лагеря. Потом я вытащу нашего товарища, и мы сможем ехать.

— Так просто? — спросил Бэйрек.

— Более или менее. Прошу меня извинить. — Релг повернулся и пошел прочь.

— Подожди минутку. Не пойти ли мне и Мендореллену с тобой?

— Вы не сможете, — сказал Релг. Он немного отошел по оврагу, через минуту они услышали, что он молится.

— Он что, думает вымолить Силка из ямы? — спросил Бэйрек с отвращением.

— Отнюдь, — ответил Белгарат. — Он пройдет через холм и вытащит Силка. Потому он и задавал Ярблеку эти вопросы.

— Он что?

— Ты видел, что у него получилось в Пролге, — когда он сунул руку в стену?

— Ну да, однако…

— Для него это совсем несложно, Бэйрек.

— А Силк? Как Релг сможет протащить его сквозь камень?

— Точно не знаю, однако он, по-видимому, уверен, что сможет.

— Если у него не получится, первое, что сделает Тор Эргас завтра утром, это зажарит Силка на медленном огне. Ты это понимаешь?

Белгарат мрачно кивнул.

Бэйрек потряс головой.

— Ужасно, — простонал он.

— Не убивайся так, — сказал ему Белгарат.

Начало темнеть, Релг все молился. Его ритуальный речитатив делался то громче, то тише. Когда стемнело, он вернулся к остальным.

— Я готов, — тихо сказал он. — Можно ехать.

— Мы обойдем с запада, — сказал Белгарат. — Лошадей поведем в поводу и будем по возможности прятаться.

— У нас уйдет на это два часа, — сказал Дерник.

— И хорошо, воины успеют заснуть. Пол, посмотри, что думают эти гролимы, которых видел Гарион.

Она кивнула, и Гарион ощутил легкий толчок её мысли.

— Все в порядке, отец, — сказала она через несколько секунд. — Они заняты — Тор Эргас велел устроить для себя торжественное богослужение.

— Тогда поехали, — сказал старик.

Они осторожно выбрались из оврага, ведя лошадей под уздцы. Ночь была туманная, ветер, как только они вылезли из своего укрытия, больно ударил им в лицо. К востоку от ярмарки горело множество костров. Пламя их плясало на ветру. Там стояло войско Тор Эргаса.

Релг задрожал и закрыл лицо руками.

— Что такое? — спросил его Гарион.

— Огни, — сказал Релг. — Они ранят мне глаза.

— Постарайся не смотреть на них.

— Мой бог возложил на меня тяжкое бремя, Белгарион. — Релг чихнул и утер нос рукавом. — Открытое место не для меня.

— Попроси у тети Пол чего-нибудь от простуды. Лекарство будет горькое, но тебе сразу полегчает.

— Возможно, — сказал Релг, по-прежнему заслоняя глаза от блеска походных костров.

Холм с южной стороны ярмарки оказался невысоким гранитным выступом. За многие тысячелетия ветры отчасти занесли его слоем бурого песка и пыли, но под этим покроши таилась прочная скальная порода. Они остановились за холмом, и Релг принялся старательно счищать с гранита грязь.

— А отсюда тебе будет не ближе? — тихо спросил Бэйрек.

— Слишком много грязи, — отвечал Релг.

— Какая разница, камень или грязь?

— Большая. Тебе не понять. — Релг наклонился и приложил к гранитной поверхности язык, по-видимому, действительно пробуя камень на вкус. — Это займет время, — сказал он, потом напрягся, начал молитву и медленно вдавил себя в камень.

Бэйрек вздрогнул и быстро отвернулся.

— Что тебя опечалило, милорд? — спросил Мендореллен.

— Мне даже смотреть холодно, — отвечал Бэйрек.