Северс отвернулся, пытаясь не вдыхать выпущенный ему в лицо дым третьей сигареты Храста. Поражало такое очевидное перекладывание ответственности. Понимая свою позицию в неофициальной иерархии, сэр Финли вовсе не собирался служить кому бы то ни было пепельницей.

– Послушайте, старина. Я люблю женщин и сигареты, но только не из вторых рук. Что, ваш настольный фильтр не работает? Надеюсь, вы не собираетесь предложить мне попользоваться одним презервативом на двоих? Уверен, вы тщательнейшим образом обдумали ситуацию задолго до нашей встречи. Почему бы не перейти сразу к сути? Зачем тратить драгоценное время на пустословие? Мой отчет не добавит ничего нового к тому, что уже прошло через ваши руки. Если только попытка выработать стратегию не провалилась? И, кстати говоря, Уильям, ваш сарказм неуместен. Может, стоит прислушаться к советам врача? Проблемы с простатой не должны стоять на пути двух убеленных сединами воинов.

Билл Храст терпеть не мог, когда его звали Уильямом. Это напоминало начальную школу, где, будучи высоким и худым мальчишкой, он получил обидное прозвище. Его неприязнь к своему полному имени отлично известна, что делало обращение Северса умышленно неуважительным. Но Храст ненавидел лизоблюдов еще больше, чем непокорных. Северс имел репутацию упрямого осла, который не прогибался под давлением обстоятельств. Храст знал, что переступил черту. Пришло время поднять паруса и натянуть такелаж.

– Как же, как же, Северс. Два седовласых воина полны энергии, а в моем случае еще и мочи. Что до женщин, ваше пристрастие к молодым русским сучкам не осталось незамеченным. Неужели в Лондоне не осталось интересных шлюх, готовых составить вам компанию? Однако дело ваше, кого трахать и что курить. Черт подери, вы увели меня от темы. Скажу одно, приятель, двустволка, направленная в нужную сторону, сбережет в перспективе море боеприпасов. Британии нужен ваш взгляд на ситуацию. И признаю, что мне ваш вклад тоже нужен. О чем это говорит? Одна голова хорошо, а две лучше.

Северс заговорил другим тоном, заглушая нотки раздражения. Он не ждал извинений, да и не хотел их. Взаимного уважения было достаточно.

– Не беспокойтесь, старина. У нас есть крот в окружении главного провокатора. Я думаю, ресурсов нашей контрразведки хватит, чтобы предвосхитить, если не полностью предотвратить попытку русских саботировать западную экономику. Там работает агент Фленаган Брендибуш. Она – наш самый ценный актив, и готова выложиться по полной…

Прежде чем Северс успел договорить, Храст снова направился в туалет, на этот раз подавая через плечо знак, что встреча окончена.

ВАШИНГТОН

ГДЕ-ТО НА КАПИТОЛИЙСКОМ ХОЛМЕ

– Эти ублюдки предусмотрели все варианты. Даже если мы ударим исподтишка, последнее слово все равно останется за ними.

Такер Ролл притворялся, что слушает, и делал это как всегда мастерски. Он был профессиональным дипломатом. Пробиться ему помог отец, вклад которого в президентскую кампанию Рейгана трудно переоценить. Наградой стало место посла в Гондурасе, где его присутствие могло нанести минимум вреда. Сенатор от республиканской партии Такер Ролл за долгие годы научился гнуть политическую линию Вашингтона. Он с таким проворством совершал непредсказуемые повороты и скачки, что заслужил место в Подкомитете по вооруженным силам. Сам считал себя экспертом в вопросах военного потенциала и экономической политики России. Такер Ролл умел легко и ненавязчиво менять тему. Он повернулся к коллеге, пережитку минувшей эры, и впился в него пытливым взглядом.

– Крейг, я чего-то не улавливаю? О чем речь? Или это попытка уклониться от предмета разговора? Меня не посвятили в какие-то детали? Россия – это моя епархия. Вы знаете, насколько Глава озабочен их экономической политикой, но уж, пожалуйста, просветите меня.

Хладнокровный вояка уже перешагнул восьмидесятилетний рубеж, однако задуматься о пенсии не позволяла его абсолютная незаменимость. Он по-прежнему работал в ЦРУ и был во власти идеологии «лучше мертвым, чем красным». Старик для пущей устойчивости оперся о трость, снял темные очки, обнажив отечные мешки под глазами, и замер в ожидании пристального внимания со стороны сенатора Ролла.

– Послушай, сынок, я занимался этим задолго до того, как твой папаша-посол обнаружил, что с помощью своего мужской инструмента может воспроизводить себе подобных. Ты понимаешь… когда я боролся с красной машиной, твой родитель жевал листья коки и нюхал промежность гондурасской бабы, пока по случайности не появился ты. Не смотри на меня так. Ты знаешь, что не можешь меня уволить. Как бы там ни было, мы с твоим стариком из одной команды.

Такера не удивила выданная Крейгом Беллом колкая характеристика отца. В сущности, все старейшие государственные деятели считали Белла уменьшенной копией президента Линдона Джонсона. Тот презирал всякого, кто избегал крепкого словца и боялся испортить воздух ради нужного эффекта. Такер Белл слушал с улыбкой. В конце концов, дело происходило на Капитолийском холме, где Белл имел ощутимое влияние.

– Ну что, Такер, после этого короткого замыкания между твоей головой, что пониже пояса, и той, что на плечах, думаю, мы теперь на одной волне. Первое, нельзя верить русским! Помнишь англичанина… Кажется, это был Черчилль… Уинстон или кто-то в этом роде. Он сказал, что Россия – окутанная тайной головоломная загадка. Или наоборот? А, не важно. Что знал о России этот толстый, алкоголичный, жующий сигары сукин сын. Подумаешь, встретился в Москве со Сталиным и парой его поборников. Что с того? Сталин заставил его поверить, что у них готовая бомба. Иначе, какого черта мы не стерли их всех в порошок? Упустили шанс довести дело до конца, а вместо этого уничтожили Хиросиму и Нагасаки, чтобы русские наложили в штаны. По-моему, можно было уложить трех зайцев одним выстрелом. С разбитыми вдребезги Германией, Японией и Россией мы бы навсегда встали у руля. Так облажаться, мать твою! До сих пор не могу понять, как это вышло.

Тут Такер Ролл допустил непростительную ошибку – посмотрел на часы. Он мгновенно понял, что будет наказан. Такой дилетантский проступок являл собой неуважение. Немногим лучше, чем зевнуть в лицо президенту. Что ж, Крейг Белл не был хозяином Белого дома, но несмотря на его неотесанные манеры, все власть предержащие со времен Джонсона внимательно прислушивались к его словам. Такер чуть отступил назад, как бы защищаясь, и стал ждать нападения.

– Торопишься куда-то, сынок? Подружка дожидается в ванной? Или дружок изготовился подставить тебе смазанный зад? Видишь эту трость с белоголовым американским орланом? Иосиф Сталин засунул бы ее тебе в тугую задницу в ту же секунду, как ты посмотрел на часы. Потом ты бы очнулся в подвале Лубянки от того, что дергают коренные зубы без анестезии. Почувствуй разницу! При демократии мы терпим проявление неуважения. Теперь слушаешь? Или ждешь, что завибрирует телефон?