Здесь же, во Франкфурте, когда Клип Люгр прибыл на аэродром проверить готовность Ан-225, капитан группы спецназа «Вымпел» встретил его и заверил, что в соответствии с указаниями пятеро вооруженных бойцов всю ночь стояли на позициях – один у носа самолета и по два у каждого крыла. Еще семеро дежурили внутри и постоянно поддерживали контакт по рации. Экипаж Ан-225 также отрапортовал и проводил Люгра в зияющее пространство под приплюснутым носом «Антонова», похожее на гигантскую пасть доисторической белой акулы. Внутри 43-метрового грузового отсека находился последний и самый важный элемент немецкой установки для бурения тоннелей, готовый воссоединиться с телом земляного червя, дожидавшегося где-то в России. Примерно час Люгр вместе с десятком других специалистов проверял тросы и ремни, с помощью которых громоздкая ножевая головка крепилась к тоннельной бурильной установке. В конце концов, Клип Люгр нес полную ответственность лично перед ВВП, считавшим вербальные угрозы признаком слабости.

Пришло время лететь. Когда «Антонов» запустил все шесть двигателей, на борту находились семь членов расширенного экипажа, двенадцать спецназовцев, восемь немецких специалистов, а также Клип Люгр. Взлетел Ан-225 без проблем. Его массивные турбореактивные двигатели обеспечивали 151 тонну совместного осевого усилия, разгонявшего самолет до 160 км/ч и выше, чтобы оторваться от взлетно-посадочной полосы. Все шло, как задумано. Путешествие обещало быть долгим, но Клип Люгр не собирался спать в полете. Дремоты вряд ли удастся избежать, но все же это была военная операция. Величественный Ан-225 поднял свой груз на десять с лишним километров и выровнялся для беспрерывного перелета на 7 000 км до Хатанги, что в Сибири.

Как и ожидалось, часы тянулись долго. Однообразие скоро наскучило. Клип Люгр свободно передвигался по гигантскому «Антонову» и ежечасно разговаривал с людьми на борту. Постепенно, почти незаметно, чутье стало подсказывать, что кажущаяся идеальной ситуация требует более пристального внимания. Во-первых, настораживала какая-то разобщенность в рядах немецких специалистов. В предыдущих полетах было иначе. Он чувствовал, что в этом ключевом путешествии они сторонятся друг друга и испытывают неудобство. Так, если на шахматном поле две-три фигуры отличаются по дизайну, баланс нарушается и становится трудно сосредоточиться. Клипа в особенности волновал один человек, не идущий на зрительный контакт. Настало время поговорить тет-а-тет с каждым в отдельности. Люгр лично связался с капитаном воздушного судна. Экипаж непрерывно отслеживал показания приборной панели, понимая, насколько приоритетным являлся данный рейс и насколько непоправимыми будут последствия любого просчета, способного помешать достижению цели. Все семь членов экипажа знали, что Клип Люгр – «правая рука» самого могущественного человека в России. На лице его всегда было колкое выражение, возвращавшее к реальности тех, кто понимал суть происходящего. Если говорить прямо, он имел лицензию на убийство, и не из какого-то мелкокалиберного «Вальтера», а ударами с крейсера, оснащенного двадцатью сверхзвуковыми ракетами «Гранит». Конечно, легенды обычно преувеличивают, однако человек, имевший прямой выход на ВВП в любое время дня и ночи, являлся опасным противником. Капитан «Антонова» располагал такого рода детальной приватной информацией, но для остальных Люгр был просто высокопоставленным чиновником, ответственным за исполнение важной миссии. Капитан без вопросов выдал Люгру список пассажиров.

Люгра интересовали только восемь немцев. Он проклинал себя за то, что не встретил у трапа лично каждого. Хотя и сейчас не так трудно посетить четыре отведенные им кабины и оценить обитателей. С другой стороны, это может броситься в глаза и вызвать подозрения. Он известен своей несклонностью развивать неформальные отношения с нерусскими членами группы. Но если каждого немца под конвоем сопровождать в его кабину, ассоциаций с холодной войной не избежать. Люгр искал способ быстро решить проблему, возможность переговорить с каждым немцем на борту персонально. Он выругал себя за паталогическую паранойю, известную как болезнь, но полезную в работе с извращенными психопатами. Люгр с легкостью раскрывал двуличных людей, однако множественность обличий в сочетании с преданностью многочисленным разведкам представляли более сложную задачу. Опять двадцать пять, подумал он. По крайней мере, появилась идея. Все элементарно – тренировка. Заставить всех гражданских надеть спасательные парашюты и проверить готовность. Догадайтесь, кто станет проверять…

Клип Люгр связался с капитаном и попросил его объявить по внутренней связи о предстоящих учениях. В каждой кабине имелось оборудование на случай чрезвычайной ситуации. Среди них парашюты с простыми иллюстрированными инструкциями на трех языках. По сути, это не сложнее, чем надеть рюкзак, разве что застегнуть паховые ремни да несколько пряжек. Вытяжной трос желтого цвета – тоже вполне очевидно. Самое трудное в случае опасности – выпрыгнуть либо дать себя вытолкнуть, вытянуть, а в редких случаях, вышвырнуть, если в панике подведет инстинкт самосохранения. Такого рода строевая подготовка проводилась редко, поскольку на большинстве рейсов для защиты переправляемого груза использовали русских десантников-парашютистов. На последней стадии переправки бурильной установки немецкие специалисты летели для укрепления уже работавшей в Якутии команды.

Каждому из восьми немецких инженеров велели надеть парашют и ждать у своей кабины. Им дали десять минут. Клип Люгр внимательно изучил свой наручный прибор связи, затем отрегулировал наушник и в сопровождении двух солдат направился к дверям первой спецкабины. Двое немцев выглядели недовольными, но понимали, кто здесь главный. Кроме того, лучше быть богатым и несчастным, чем счастливым безработным. Казалось карманы у русских бездонные. Участникам этого проекта платили исключительно хорошо, включая огромные премии, если уложатся в срок. Люгр говорил по-немецки так же свободно, как носители языка, чем нередко вызывал зависть. Всем известно, насколько немцы почитают дисциплину и уважение и презирают небрежность и халатность. Потому, когда Люгр приблизился к первой паре, они втянули животы, встали по стойке «смирно» и разве что не отсалютовали. Инспектирующий проигнорировал исходящий от них сильный запах пота и цинично качнул чисто выбритым подбородком. Без предупреждения он ухватил немца по имени Арнульф за паховые ремни и резко дернул. Тот что-то буркнул и напрягся всем телом, а потом спросил не без сарказма.

– Командир Люгр, сэр! В чем смысл? Если мы прыгнем с десяти тысяч метров, то в любом случае замерзнем насмерть. Мы летим над Сибирью, не так ли?

Несколько секунд Люгр не отвечал на вопросы Арнульфа, проверяя нагрудные ремни, а затем с видимым удовлетворением отступил на шаг и прокомментировал.

– Именно так. Прежде чем достигнете поверхности тундры, вы будете мертвыми окоченелыми трупами. Но желтый парашют поможет нам найти ваши тела.

Как и было задумано, все, услышав ответ, рассмеялись, но не веселым, а циничным смехом. Почти одновременно возник другой вопрос. Зачем тогда вообще прыгать с «Антонова»? Клип Люгр перешел к следующей группе из четырех человек, заглянул каждому потному немцу в глаза и подергал за ремни. Он знал, что ответ Арнульфу породит новые вопросы. Почему? Потому что для немцев мертвое тело среди обломков самолета не отличалось от замерзшего мертвеца-парашютиста. Для чего тогда прыгать? Нужен логичный ответ, а не остроумная отповедь. В конце концов, немцы помешаны на деталях и неспособны мириться с приблизительностью и серыми зонами. Они ожидали точности, особенно от представителей власти вроде Люгра.

Приблизившись к следующей паре, он заметил (или скорее почувствовал) легкое нетерпение, которое можно отнести на счет скуки и зарождавшегося пренебрежения. Люгр резко остановился, показывая солдатам, чтобы те вышли вперед, а потом развернулся, чтобы ответить всей немецкой команде. Он говорил на фоне сильного равномерного гула шести самолетных двигателей, которые проталкивали «Антонова» все глубже в сибирские просторы.

– Медведи, я имею в виду ужасных огромных русских медведей, о которых вам рассказывали деды… Они любят теплое поджаренное мясо. На «Антонове» достаточно топлива, чтобы устроить большое барбекю. Прежде чем прибудут спасательные команды, медведи проглотят наши останки и засрут ими окружающие леса. Если вы умудритесь прыгнуть с парашютом, то ваши мерзлые трупы по крайней мере какое-то время не привлекут запахом медведей. Имеет ли это значение? Только если вы хотите, чтобы родственникам было, что похоронить. Хотя наши доблестные спасатели будут рады отослать вашим горюющим женам и детям несколько мешков медвежьего дерьма для официальной церемонии.