Стоит отметить, что приведенная правовая позиция самим Судом применялась несистемно. Осудив солидарную ответственность и объективное вменение в одном решении, Конституционный Суд РФ поддержал их в другом. Всего через полгода Конституционный Суд РФ вынес Определение от 27 ноября 2001 г. № 202-О, в котором указал: «Такая мера административной ответственности (конфискация объекта НТП. – Прим. авт.) применяется независимо от того… установлено ли лицо, совершившее… правонарушение, или нет» [6] . Официально разъясняя свое Постановление от 14 мая 1999 г. по делу о проверке конституционности положений части первой статьи 131 и части первой статьи 380 Таможенного кодекса РФ, Конституционный Суд РФ повторил свой вывод, что административная ответственность (санкция за таможенное правонарушение) в принципе может возлагаться и на лиц, которые этого правонарушения не совершали. Оправдывая объективное вменение административной ответственности в этом деле, Конституционный Суд РФ заключил: «…если приобретатель не проявил в отношениях, связанных с приобретением имущества, заведомо происходящего из-за границы, ту степень заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась в целях надлежащего соблюдения таможенного законодательства, это – в соответствии с правовыми позициями, выраженными Конституционным Судом Российской Федерации в данном Постановлении, – дает основания говорить о его вине в форме неосторожности» (п. 5).

Добросовестному приобретателю Суд посоветовал требовать возмещения понесенных им расходов в виде таможенной санкции от лиц, у которых он приобрел это имущество. Такие «расходы», будучи по сути мерой административной ответственности, Суд предложил перекладывать с одного добросовестного приобретателя на другого, пока санкция таким порядком не дойдет до лица, действительно нарушившего таможенные правила.

Ответ на вопрос, зачем Конституционному Суду РФ понадобилось оправдывать такой механизм привлечения к таможенной ответственности, можно увидеть в части 2 пункта 3 Определения от 27 ноября 2001 г.: «В противном случае организаторы незаконного перемещения товаров и транспортных средств получили бы возможность переложить всю ответственность на неплатежеспособных лиц и лиц, проживающих за границей, что подрывало бы правопорядок в сфере таможенного регулирования и несовместимо с его целями и задачами».

Таким образом, с точки зрения Конституционного Суда РФ в случае невыявления правонарушителя либо при обнаружении его неплатежеспособности таможенную ответственность можно переложить на другое лицо. Поэтому и допустимо, по мнению Суда, вместо бедного, недоступного и виновного наказать богатого, досягаемого и невиновного – точно как в той поговорке: «Бей своих, чтоб чужие боялись!»

Приведенная аргументация Конституционного Суда РФ не выдерживает критики. Правовое регулирование административных правоотношений в правовом государстве не должно поощрять несостоятельность и произвол исполнительной власти.

О действительной угрозе правопорядку в таможенном деле заключил К. Скловский: «Итак, у нас есть таможенный нарушитель. Именно от него исходит угроза правопорядку. Но гораздо легче ловить не нарушителя, а автомобиль, забирая его у того, кто угрозы как раз и не создает. Если учесть, что теневые импортеры автомобилей не могут заниматься своим промыслом без тесных контактов с таможней и милицией, то понятно, чьим интересам объективно служит протест против защиты добросовестного владельца…» [7]

Таможенный кодекс РФ и Кодекс об административных правонарушениях РФ в действующей редакции поставили законный барьер применению в таможенном деле принципов солидарной ответственности и объективного вменения таможенной ответственности. С 1 июля 2002 г. в таможенном деле России действует презумпция невиновности всех участников ВЭД [8] .

Налоговые правоотношения, в отличие от таможенных, не отягчены ни иностранным элементом, ни международными обычаями делового оборота. В налоговом праве недопустимо перераспределять публичные обязанности (становиться на налоговый учет, вести учет налогов, сдавать налоговую отчетность, уплачивать налоги, подвергаться налоговым проверкам, нести ответственность за налоговые правонарушения) между участниками гражданских правоотношений.

Подавляющее большинство налоговых споров сегодня составляют споры о возврате (возмещении) НДС из бюджета. Этот факт признается профессиональными аналитиками. Так, по мнению генерального директора компании «Консультант плюс» Д. Новикова: «Если проанализировать судебную практику, можно увидеть огромный вал судебных решений по возврату НДС и то, что решения оказываются неоднозначными. А ведь сама ситуация с возвратом НДС это провоцирует. Сейчас что происходит? Государство собирает НДС, а потом около сорока-пятидесяти процентов возвращает обратно» [9] . По мнению члена Президиума Российской ассоциации налогового права канд. юрид. наук С. Пепеляева, способы, избранные государством для решения налоговых конфликтов в этой области, неэффективны: «Затягивать рассмотрение заявлений о возмещении и всячески задерживать выплаты намного проще, чем выявлять и преследовать реальных мошенников и вырабатывать стратегические решения по исправлению ситуации» [10] .

Хрестоматийна ситуация с возмещением НДС из бюджета, когда налоговое правонарушение совершает (фактически или предположительно) один налогоплательщик (не уплачивает НДС в бюджет, не стоит на налоговом учете, ведет незаконную предпринимательскую деятельность, зарегистрирован по подложным документам), а негативные последствия за это претерпевает другой. Вместо поиска и наказания виновного лица (правонарушителя) налоговые органы поражают в правах невиновного. Перефразируя К. Скловского, можно заключить: итак, у нас есть налоговый нарушитель. Именно от него исходит угроза правопорядку. Но гораздо легче ловить не нарушителя, а отказать в возмещении НДС, забирая его у того, кто угрозы как раз и не создает. Если учесть, что лжеэкспортеры и фирмы-однодневки не могут заниматься своим промыслом без тесных контактов с таможней, милицией (сегодня – полицией. – Прим. авт.) и налоговыми органами, то понятно, чьим интересам объективно служит протест против защиты добросовестного владельца.

Анализ аргументов налоговых органов свидетельствует о том, что факт уплаты НДС в бюджет поставщиком налогоплательщика либо не установлен, либо подвергнут сомнению, в связи с чем в возмещении НДС налогоплательщику следует отказать. Этот аргумент в различных вариантах употреблялся налоговыми органами со времени введения этого налога, т. е. как минимум последние 15 лет. Таким образом, исполнительная власть последовательно и с настойчивостью, достойной лучшего применения, пыталась внедрить в налоговое право институт солидарной ответственности.