Всю ночь я не мог уснуть. Меня одолевали кошмары. В них пламя пожирало людей, отовсюду были слышны ужасные женские и детские крики. И этим пламенем был я. Я безжалостно и непрерывно убивал всех этих людей, моливших о пощаде и милосердии, а в конце всегда появлялось измученное лицо мамы, протягивающей ко мне руки. Я несколько раз просыпался в холодном поту и под утро решил совсем уже не пытаться уснуть. Открытым оставался главный вопрос – принял ли всерьез вчера мое заявление о переходе в другую гимназию отец.

В неопределенности я спустился к завтраку в столовую. Никого еще не было. Адита – наш повар и по совместительству управляющая прислугой, расставляла столовые приборы и тарелки. Я включил телевизор и просмотрел сводку новостей по одному из местных каналов. Передавали резкое похолодание в нашем районе.

– Пора готовиться к зиме? – отвлек меня Лекс, усаживаясь напротив.

– Да, довольно непривычно после тропиков слушать о заморозках, – ответил я.

– Как спалось?

– Честно, паршиво, – признался я.

– Да, я также, – устало вздохнул он.

В столовую спокойными и уверенными шагами вошел отец. Вид у него был нездоровый, казалось, он совсем не спал.

– Всем доброе утро, – низким голосом поздоровался он.

– Доброе, – ответил Лекс.

Я промолчал. Лекс с укором посмотрел на меня, изогнув бровь, но я лишь отвел взгляд в сторону. Адита подала завтрак и свежесваренный кофе. В середине нашей трапезы в столовую наконец спустился Стас и сел рядом со мной.

– Итак, раз все уже в сборе я хотел бы поговорить о вашем обучении. Все документы уже находятся в 32-й гимназии, остались лишь небольшие формальности. Как я и говорил раньше, это общеобразовательное учреждение – самое лучшее в округе, со сложной и нестандартной программой обучения.

Я крепко сжал вилку в своей руке. Волна негодования прошла по моим мышцам, но мое лицо оставалось беспристрастным. За столом воцарилась тишина. После нескольких глотков кофе, отец продолжил:

– Но если вы захотите обучаться в 6-й гимназии, я возражать не буду. Мой помощник проведет все необходимые изменения.

На лице Стаса я заметил удовлетворенную улыбку, направленную в мой адрес.

– Спасибо, папа! Мы с Виком очень хотели бы учиться в гимназии, в которой училась мама! – радушно поблагодарил отца он.

– Я, пожалуй, буду придерживаться первоначального плана. Лучшая школа – для лучших! – самодовольно произнес Лекс.

– Раз мы все прояснили, увидимся за ужином, – сухо ответил отец, вставая из-за стола. – Я дам необходимые указания. Григорий развезет вас по учебным заведениям. Удачного дня.

– Спасибо! И тебе папа! – крикнул вдогонку уходящему отцу Стас, а затем обратился к брату: – Лекс, почему ты не хочешь учиться с нами в одной гимназии?

– Я не хочу растерять свое большое будущее в погоне за призраками, – иронично произнес он.

– Даже провал экзаменов не лишит тебя возможности работать у отца, – заметил Стас.

– Я хочу быть среди лучших. Ты вряд ли меня поймешь, – надменно посмотрел на брата Лекс.

– Доедай быстрее, – обратился я к Стасу. – Мы из-за тебя опоздаем в первый же учебный день!

– Машина подана, – оповестил нас Григорий, возникший ниоткуда.

– Мальчики, вот возьмите! – всучила всем нам небольшие свертки Адита. – Перекусите в школе. Это ваши любимые сэндвичи с тунцом.

– Спасибо, Адита! Спасибо, – с лаской отозвались мы поочередно.

Адита была отличным поваром и заботливой женщиной. Мы воспринимали ее как члена нашей семьи. У нас она работала уже около 10 лет и побывала не в одной стране, разъезжая с нами. Мы выросли на ее глазах, и она любила нас как своих детей, которых у нее не было. Я аккуратно положил сверток в свою сумку и, поторопив в очередной раз Стаса, направился к автомобилю у входа.

– Кому-то пора завязывать с анаболиками, – шутливо произнес Стас, оттесняясь от Лекса, когда мы уже находились на заднем сидении «бэнтли».

– Нам просто уже пора ездить на разных машинах, – недовольно ответил тот.

– А лучше на своих отдельных, – мечтательно произнес Стас.

– Да уж, скорее бы.

– Осталось всего пару месяцев. Отец не говорил какие машины вам подарит? – поинтересовался Стас.

– Нет. Я думаю, что это неважно. Так или иначе, они будут самые дорогие и безопасные, – уверил брата Лекс.

– Разумеется, – ответил с ноткой недовольства в голосе я. – Наше мнение не важно в этом вопросе.

Стас и Лекс переглянулись и снисходительно уставились на меня.