– Спасибо. – Проскрежетал мужчина и поплелся в сторону одного из широких коридоров.

Старшая медсестра тут же подняла трубку хитрого квадратного телефона, чирикнула пальцем по кнопке.

– Ночь добрая. – Сведя рыжие подведенные брови, обратилась она к невидимому собеседнику. – У вас из санитарок кто сейчас работает?

Выслушав ответ, она повернулась к Даниилу и отрицательно помотала головой.

– А баба Зина, когда выходит? Ага. Ага. А сегодня днем? Ага. Ага. Ага….

Гирс терпеливо ждал, когда в трубке закончится эмоциональная вибрация. К его большому сожалению, разобрать слова отвечающего было невозможно.

– Все поняла. Перезвоню. – Старшая медсестра дала отбой, подняла на полицейского подчеркнутые синими толстыми линиями глаза. – Баба Зина сегодня не вышла в свою смену. Вчера днем она жаловалась на боли в сердце, скорее всего, она приболела. Такое бывает в ее возрасте. Придется вам подождать, когда она поправится.

– Кому она жаловалась?

– Откуда я знаю? – растерялась Наталья Гавриловна. – Персоналу. Доктору. А что случилось?

– Могу я поговорить с персоналом и доктором?

– Пожалуйста. – Рыжеволосая начальница в ходе разговора значительно растеряла нотки строгой воспитательницы в своем голосе. Внимательно поглядев Даниилу прямо в холодные глаза, вопросы задавать передумала. Сникла. Оглянувшись через плечо, Наталья Гавриловна повысила голос, требовательно позвала, – Алексей Матвеевич!! Лаптев!

Из лабиринта канцелярских шкафов вынырнул давешний секьюрити, вытирающий рукавом рот:

– Я!

– Объясните инспектору, как пройти в неврологический корпус. И перенесите, наконец, мешки из травматологии к задней двери! В пять приедут забирать.

– Так точно. – Кивнул Лаптев. – Сделаю.

– Спасибо за помощь. – Даниил развернулся к выходу.

– Это моя работа. – Тускло отозвалась старшая медсестра. И, не особо надеясь на ответ, все же спросила в спину полицейскому, – что же, все-таки, случилось?

– Я это сейчас выясняю. – Ушел от прямого ответа Даниил и вышагнул за пределы пластиковой калитки.

Все по тому же белому коридору с холодными пустыми каталками они прошли к знакомой уже двери. Впереди, чуть прихрамывая, шагал седоволосый Алексей Матвеевич. Он вполголоса жаловался на местные порядки, на низкую зарплату и на то, что приходится таскать тяжелые мешки, хотя в его обязанности это не входит…. Гирс слушал вполуха.

Оказавшись на улице, секьюрити первым делом достал из черной куртки мятую пачку сигарет. Затем он указал Даниилу на узкую асфальтовую дорожку, убегающую в черный парк слева от семиэтажной больницы, и освещаемую одиноким фонарем на раздвоенной ноге.

– Вот тут проходите, не заблудитесь. В этой стороне всего два корпуса. Метров через триста будет первый корпус, так вы туда не заходите. Это ЛОР. А вот после него будет второй корпус – так этот уж будет ваш. То есть Неврология, как вы и просили.

– Благодарю. – Уже на ходу ответил Даниил. – Хорошо вам отдежурить.

– Спасибочки. – Лаптев достал сигарету, чиркнул спичкой. – И вам того же.

Инспектор снова оказался во влажной полутьме. После слепящих глаза холодных больничных ламп едва мерцающий оранжевый свет уличного фонаря казался несерьезным, понарошечным. Гирс с радостью вдохнул всей грудью прохладный туманный воздух парка, ему казалось, что запах приемного отделения и тушеной капусты въелся в воротник куртки, в волосы….

Действительно, как и сказал секьюрити Лаптев, совсем скоро из-за скопления кустов сирени выступил к дорожке первый корпус. Это было старое двухэтажное здание с большим крыльцом, спускающимся к центральной круглой клумбе двумя рукавами. В центре клумбы стоял остов старой каменной фигуры, бывшей, как видно, в давние времена скорбящим ангелом. Сейчас от него осталось лишь часть спины с отбитым плечом, фрагмент крыла и высокий постамент с нижней частью длинного одеяния. Засохшие цветы с клумбы еще не убрали, они безжизненно склонили невесомые головы к самой земле, пустые же стволы торчали прямо, перечеркивая каменный постамент черными колышущимися тенями. В этот час, во тьме и тумане эта композиция смотрелась зловеще, пугающе. В одном из темных окон второго этажа вспыхнул свет, в доме сразу почувствовалось движение, тревога….

– Хорошо быть здоровым… – едва слышно под нос пробормотал Даниил и ускорил шаг.

Снова ночная темнота поглотила его, но ненадолго. Сквозь поредевшую листву деревьев уже были видны огни окон другого дома. Гирс быстро шагал по асфальтовой дорожке, которая вскоре вывела его в тупик, на круглую замощенную площадку, в центре которой была клумба, очень похожая на ту, что осталась за его спиной. Прямо напротив полицейского, откидывая от квадратных освещенных глазниц-окон желтые полосы на черную землю, стоял последний корпус. Крыльцо у него было низкое, большое, закрытое сверху козырьком – балконом. И на балконе, и по обеим сторонам от входной двери располагались облупленные полуколонны, покрытые географической картой трещин и сколов. С трех сторон старый парк приблизился к дому вплотную, казалось, что некоторые ветви деревьев уперлись в стекла окон, стараясь продавить их внутрь. Скорбящий ангел на клумбе выглядел, однако, гораздо бодрее своего собрата у ЛОР отделения. Время пощадило его, оставило ему оба крыла, часть лица и даже фрагмент правой руки.