Телегу я нагнал быстро – мой жеребец был молод и силен, ведущие же телегу клячи с трудом тащили ее.

– Остановись! – воскликнул я, вскидывая правую руку. Если ослушаются – сожгу вместе с телегой. – Именем Радуги!

Повозка проехала еще несколько футов и замерла. Я придержал жеребца, ожидая, что парень в накидке с капюшоном сам решит подойти. Однако он просто встал в телеге в полный рост и, сложив руки на груди, буравил меня взглядом.

– Езжайте сюда! – крикнул я наглецам.

– У нас лошади в мыле, – покачал головой неизвестный. – Так что подъезжай сам, если что-то нужно!

С трудом сдержав острое желание всё же обратить их в пепел, я тронул коня. Стоило приблизиться к телеге поближе, как я разглядел вышивку на его накидке…

– Синий! – ахнул я.

– Угу.

– Но… зачем ты это сделал? Тебя же хотели представить к награде.

– Сделал, что? – перебил он меня.

– Зачем ты убил Красного? Литолайн? Ты знаешь, что за эти преступления прямая дорога на виселицу?

– На виселицу? – усмехнулся Синий.

– Да. Что тебя смешит? – Его поведение обескураживало.

– Виселица… Я столько лет ходил под угрозой этой одноногой подруги, что мне уже почти не страшно.

– Что за чушь ты несешь?!

Он покачал головой и неожиданно зло воскликнул:

– Сними капюшон, Зеленый!

Моя рука, невольно повинуясь приказу, отбросила ткань с лица. Я встряхнул головой – проклятье! Какого черта я подчиняюсь указаниям преступника? Но его слова почему-то остановили меня:

– Бог мой… Неужели ты и есть тот самый Марк ал Рид?

– Что значит «тот самый»? Что с тобой, Синий? Ты забыл мое настоящее имя?

– Я никогда его не знал, – он покачал головой. – Эх… боюсь, теперь мне тоже придется открыться…

Синий снял капюшон, и я замер с открытым ртом. На меня смотрел беглец Радуги, убийца ал Ролинхаса и Меллы, а теперь еще Красного и Литолайн – Лис!

– Но… как? – спросил я, с трудом выговаривая слова.

– Очень просто, – невозмутимо пожал плечами он. – В Кортиле был убит не висельник Лис, а Синий. Вот и всё.

Я мотнул головой. Ну и дела! Как легко ему удалось обвести нас вокруг пальца!

И снова – жгучее желание сровнять эту мразь с землей.

И снова – любопытство пересиливает ненависть. Расправиться с тварью я смогу в любой момент, а вот получить ответы на некоторые вопросы…

– Зачем тебе понадобилось мое имя?

– Я хотел передать тебе ее видение.

– Чье – ее?

– Меллы. Оранжевой.

– Да как смеешь ты, ублюдок, произносить ее имя вслух?!

Ярость победила разум, и я метнул в него шар чистой магии… Точнее, попытался метнуть, потому что ничего не получилось. Я попробовал еще раз. Еще.

– Ничего не выйдет, Марк, – покачал головой Лис. – Я блокирую твою магию.

– Этого не может быть!..

– Может. Так я одурачил Мартинца, выдав себя – за тебя. Так я расправился с Синим.

– Ах ты, сволочь… – Я вспомнил историю Голубого агента и сжал кулаки.

– Даже не думай тянуться к арбалету или кинжалу, Марк. Иначе я задушу тебя твоей же магией.

– Задушишь? – презрительно усмехнулся я.

– Не веришь? Смотри…

Мне словно накинули на шею петлю. Несколько мгновений я стоял, отчаянно пытаясь вдохнуть. А потом незримая петля исчезла, и я зашелся в приступе кашля. Пробормотал, давясь слезами:

– Я… я… не верю!..

– Мне повторить?

– Не… нет.

– Вот и хорошо. Так я продолжу… насчет Меллы.

Я одарил его злым взглядом и буркнул:

– Давай!

– Я не убивал ее. Ты не поверишь, но и я, и мои спутники, и вся Орда – мы непричастны к смерти Оранжевой.

– А кто же тогда?

– Фредерик Грифон. Слушал о таком?

– Грифон? Олиец?

– Он самый.

– Ты меня за дурака держишь? Фредерик Грифон без вести пропал пятьсот лет тому назад!

– Да, пропал. А во время сражения в горах вернулся, да притом не один – с целым отрядом летунов! Не хочешь – не верь, но у меня душа чиста – не убивал я ее.

– Допустим, – кивнул я, хотя сердце продолжало бешено колотиться. Каков мерзавец! Нет, чтобы раскаяться – придумал какую-то глупость и доказывает мне, что это правда!

– Так вот… В самый последний миг я перехватил предсмертное видение Меллы. Вы с ней стояли у алтаря в какой-то ратуше…

Сердце мое сжалось. «У алтаря!».

– Ты – жених, она – невеста… Черт, Марк, я не могу рассказывать об этом спокойно!

Вот как? Странно, но висельник, похоже, искренне переживает.

– Хорошо, не продолжай… – разрешил я. – Суть мне понятна. Ты хотел сказать что-то еще?