– Да. Золото, пряности и ткани им без надобности. Единственное, что они ценят, – это информацию. Они хотят как можно больше узнать о мире, об изменениях, происходящих вокруг…

– Слушай, – в голову нырнула неожиданная идея, – а не мог бы ты отвести меня к этим… Создателям?

– Разумеется, мог бы. Только вот зачем?

– У меня к ним серьезный разговор.

– Но вам надо чем-то заплатить им, если вы действительно хотите что-то узнать…

– У меня есть плата, не волнуйся. Пошли.

Он чуть замешкался, но всё же сдался:

– Идите за мной, это в полумиле отсюда.

Сказав это, он пошел по дорожке обратно. Я, не раздумывая, последовал за ним.

Создатели могли пролить свет на проклятое пророчество, и я вовсе не собирался упускать возможность во всём разобраться.

Путь занял не более четверти часа. Для меня подобные прогулки были не в диковинку – с моим-то опытом висельника, – да и Джухар держался молодцом.

Пещера встретила нас огромным черным зевом без единой примеси другого, более приятного глазу цвета. Впрочем, к темноте мне тоже не привыкать…

Джухар зажег небольшой, похожий на птичью клетку фонарик. Вот только вместо канарейки или валирского попугая там находилась толстая свечка с небольшим фитильком.

Исходящий от фонаря свет выхватил у прожорливой тьмы облупленные стены и необычайно ровный пол. В глубине пещеры обнаружилась искусно сработанная лестница, ведущая, надо думать, в ту самую усыпальницу.

Шаги были, помимо треска встретившего воск фитиля, единственными звуками, окружавшими нас с Джухаром. Фонарик в его руке едва заметно подрагивал – он явно боялся… чего? Встречи с Создателями? Или что «великий линго» чрезвычайно разозлится самовольным поведением дворецкого?

За размышлениями я и не заметил, как лестница закончилась. За это я наверняка поплатился бы лишней шишкой, но Джухар вовремя поддержал меня.

– Я покину вас, Двуликий, – чуть виноватым голосом сказал дворецкий, вручая мне фонарь. – Мне нельзя присутствовать при вашем разговоре.

– Погоди! – воскликнул я, когда он уже преодолел три ступеньки. – А как же ты выберешься без фонаря?

В ответ Джухар продемонстрировал мне спрятанную во внутреннем кармане куртки толстую свечу.

– Это запасная, – объяснил он и зашагал вверх по лестнице.

Я отвернулся и, удерживая фонарь перед собой, двинулся в глубь усыпальницы.

Неожиданно загорелся свет. Он едва не ослепил меня: перед глазами запрыгали цветные образы, и я некоторое время стоял на месте, отчаянно пытаясь проморгаться.

– Приветствуем тебя, смертный, – произнес голос, больше похожий на скрежет одного клинка о другой.

– Что привело тебя сюда? – глухой звук, словно из полого сосуда.

– И представься, пожалуйста, – попросил третий голос, медленный и вязкий. – А то неприятно иметь дело с безымянным незнакомцем.

Я зажмурился, потряс головой. Потом открыл глаза и, убедившись, что зрение пришло в норму, поднял взгляд с пола на…

Похоже, передо мной были те самые Создатели.

Один из них, грязно-серого цвета, мало походил на человека. Да, у него имелись в наличии две ноги, две руки и голова, как и у всех нормальных людей, но на лице не было ни глаз, ни носа, ни рта. Вместо ушей – дырки в овале головы. Ножки – очень тонкие и короткие – явно неспособные удержать Создателя. Ручки тоже не толще обычной бечевки.

У второго были глаза, рот, некое подобие носа – без ноздрей, правда. Туловище напоминало человеческое… только вот у этого Создателя не было шеи, и он не мог поворачивать голову из стороны в сторону.

Третий походил на людей больше собратьев, но я видел, что его глиняные губы, сомкнувшись, в следующий миг могли уже не разойтись – просто слипнуться.

Без сомнения, именно об этих существах мне говорил Джухар. Именно их он именовал Создателями.

Обычных големов.

– Ты, похоже, удивлен. Почему? – спросил Глиняный. Судя по всему, этот голем был самым разговорчивым из троицы. Впрочем, ему приходилось говорить хотя бы из-за боязни, что потом он уже не сможет раскрыть рта.

– Я… не ожидал, что вы окажетесь…

– Кем?

– Големами.

– Ты прав, мы действительно големы. Не совсем обычные, как тебе может показаться, но действительно големы.

– Представься! – вставил словечко Бронзовый. Теперь я понимал, почему его голос так глух: звук шел из заменяющих уши отверстий.

– Контийцы называют меня Двуликим… – издалека начал я.

– Но твое настоящее имя?

Я понял, что пытаться их обмануть – столь же бесполезное занятие, как учить младенца седлать дракона.