С уважением, Ирина П».

Он не любил консультировать заочно в культурно массовом порядке таких подростков, потому что подобная озабоченность своей внешностью могла быть как обычной возрастной проблемой, так и одним из симптомов весьма нехорошего психического заболевания, вполне способного привести к суициду.

– Тебя бы, Ирина П., да показать психиатру, – проворчал он, – но такое печатать в газетной колонке нельзя.

Потянувшись в кресле, он приступил к ответу.

«Дорогая Ирина!

Прежде всего, тебе надо осознать, что ты не совсем правильно понимаешь суть своей проблемы, и мешает тебе то, что ты многие весьма спорные вещи принимаешь как само собой разумеющиеся.

Так, например, ты пишешь, что одноклассники смеются над тобой и дразнят тебя из-за очень высокого роста, тогда как сам по себе твой рост имеет второстепенное значение. Смеются над тобой потому, что ты ведешься на их издевательства. Им интересно тебя дразнить, вот они и дразнят. Не было бы твоего роста, они нашли бы другой предлог.

Опять же ты «слишком высокая» не потому, что твой рост 1 м 90 см – это всего лишь результат измерения, а потому, что ты сама считаешь себя слишком высокой и поэтому некрасивой. Ты сама всем своим видом говоришь людям, что ты не интересная и плохая, поэтому с тобой никто и не хочет дружить. При этом слишком высокой тебя делает исключительно сравнение с, так сказать, «нормальным» ростом девочки твоих лет. Однако, любая норма – вещь условная, и с тем же успехом можно принять за нормальный твой рост, а тех, кто ниже считать карликами. Это как в похождениях Гулливера. В стране лилипутов он казался великаном, тогда как, попав к великанам, сам стал выглядеть, как лилипут.

У тебя есть только один способ обрести естественный рост: стать самой для себя тем экспертом или авторитетом, который будет решать, что для тебя нормально, а что нет. Для этого тебе нужно наполнить себя содержанием, стать интересной, прежде всего, для себя. Тогда ты станешь интересной и для других.

К сожалению, о том, как этого добиться, на страницах газеты не напишешь, поэтому, я бы рекомендовал тебе обратиться за квалифицированной психологической помощью, например, ко мне, по адресу, указанному в конце статьи».

Ожил мобильный телефон.

ЛЕНУЛЯ! – обрадовался он. Но радость тут же сменило разочарование, когда, взглянув на дисплей, он увидел незнакомый номер.

– Да, – недовольно буркнул он в трубку.

– Алло! Алло! Сереженька! Это я, баба Женя. Узнал? – услышал он слишком громкий старушечий голос. Баба Женя во всю глотку вопила в трубку, словно пыталась докричаться до него без помощи средств связи.

– Да, конечно, тетя Женя, – ответил он, убирая трубу на безопасное расстояние от уха.

– Вот и хорошо, что узнал. Как мама?

– Ничего, терпимо. Как вы?

– Спасибо! Храни вас господь, Сереженька, ты извини, что я позвонила.

– За что извинять-то?

– Как за что? Ты что-то делал, чем-то занимался, а я звоню, отрываю тебя…

– Да нет, ни от чего вы меня не отрываете.

– Не отрываю? Вот и хорошо. Я чего звоню. Мне тут газ провели, отопление паровое. Думала, дом развалят, но ничего, с божьей помощью обошлось, а я уже думала, не доживу. Теперь котел мне житья не дает. Пыхает, твори молитву. Ничего-ничего. А потом как пыхнет! Жутко делается. Днем еще не так, а вот ночем… (говорят они так: ночем, в церкву, для себе.) Когда-нибудь пыхнет так, что и проснуться не успею, твори молитву. Что я только с ним ни делала. И молилась ему, и уговаривала, и святой водой брызгала. После святой воды он вроде тише стал, а потом опять. Пошла я в церкву, чтобы, значит, свечку ему поставить, да чтоб батюшка за него помолился, а он говорит, что котлам свечи не ставят и за здравие им не служат. Нет у них души, твори молитву. А как нет, чего он пыхает, чего ему надо? Я уже с ним и по-хорошему пыталась, говорила с ним, просила, свет ему оставляла, а он хоть бы что. Приходил газовщик, а что ему, котел-то не его. Ничего, говорит, он не пыхает, а работает как надо. Где же, как надо, когда горит-горит, потом затухает совсем, а потом как пыхнет! Ярко-ярко и шумит. Я в первый раз, когда увидела, что он затух, думаю, посмотрю, что он там, так он дождался, когда я голову в поддувало засунула, и прямо в лицо мне как пыхнет! Назло ведь. Сын приезжал. Это, говорит, автоматика. Я понимаю, автоматика, когда работает и работает, а он пыхает. Может порча у него или сглаз? Сказали мне, что есть бабка хорошая, чудеса творит. Может сходить, пусть почитает?

– Какая еще бабка, теть Жень, что вы как, в самом деле.

– Что? Не надо бабку?

– Не надо вам никаких бабок. Нет у него порчи, и быть не может.

– У него не порча? Ага. А что?

– Все нормально. Пусть пыхает. Если бы не пыхал, то хату бы спалил.

– Тогда конечно пусть пыхает, так ему и скажу, твори молитву. Спасибо тебе Сереженька пребольшое. Успокоил ты меня, храни тебя господи. А то я уже не знала, что и делать…

Поговорив по телефону, он набрал номер Лены.

– Да, – сказал хрипловатый мужской голос.

– Могу я услышать Елену Владимировну? – спросил он.

– Таких здесь нет даже за деньги.

– Извините.

Решив, что произошел сбой в записной книжке, он набрал ее номер вручную.

– Что еще? – спросил тот же мужской голос.

– Извините, я звоню… – он назвал номер.

– Правильно.

– Мне нужна Елена Владимировна. Это должен быть ее номер.

– Тебе она дала этот номер?

– Да.

– Не парься. Они часто дают левые номера, если не хотят, чтобы им звонили…