Веселая и раскрасневшаяся прибежала мама и, спросила Веру, любит ли она пирожки с печенью или ей капустных подавай? Вера сказала, что она девушка непривередливая, тем более, если это касается домашней еды. Мама многозначительно посмотрела на Пашу, а потом заставила его идти мыть руки. Вера увязалась следом.

В маленькой ванной Вера задела Пашу своей грудью, посмотрела на свой прыщик, помочила кончики пальцев и выбежала, не имея иллюзий относительно чистоты висящих полотенец. Паша остался один и неспешно, как после дежурства по самые лопатки мылил руки, предаваясь раздумьям и отсутствуя в этой реальности.

А в другой он уже звонит декану и говорит, что к нему по ошибке привезли живого человека, а может быть не по ошибке, а вследствие злого умысла, и Паша не знает, как ему поступить, регистрировать ли привезенного как труп или как врачебную ошибку.

Декан прибежал немедленно. Он осмотрел Веру, пощупал пульс, посветил фонариком в глаза, еще раз прочитал заключение о смерти, подумал, что коллега не мог так ошибиться, если это только не диверсия накануне перевыборов с целью компрометировать декана в качестве проректора, и твердо сказал, что, очевидно, это тот редкий случай, когда медицина оказалась бессильна.

– Где я? – спрашивает Вера. – Кто вы такие?

– Позвольте представиться, – декан галантно поклонился, – Скуратов Иван Федорович, врач высшей категории.

Вера смотрит на Пашу, который прячется в тени декана, который торопливо открывает несгораемый шкаф и достает оттуда красивый пакет с черным бантиком. Вера начинает понимать, что происходящее выходит за рамки, а декан уже рвет этот бантик и вынимает из пакета красивый одноразовый костюм для мертвых леди, который сегодня утром в целях саморекламы занес ему какой-то представитель какой-то похоронной организации. Вера покорно позволяет себя одеть и поставить на ноги. Ее шатает, декан обхватил ее за талию, и строго посмотрел на Пашу. Паша молча сказал, что ничего не знает, что сегодня его вообще не было, а если он и был, то дома с мамой и Петрыськой. Потом декан вывел Веру со служебного хода, предварительно разорвав на мелкие кусочки заключение о ее смерти. Потом Паша стоял около окна, слушая разговор декана с охранником, который недоверчиво косился на эту странную посетительницу в мужских шлепанцах, у которой к тому же не было пропуска. Декан уверял, что это его дальняя родственница, что разовый пропуск она куда-то задевала, и, в конце концов, он же не человеческие органы вывозит, и не труп целиком, чтобы так буквально относиться к отсутствию какой-то бумажки. Охранник ворчал, открывая ворота, кто вас, франкенштейнов, знает, накачаете мертвяка какой-нибудь гадостью, а потом в городе маньяк появляется…

Конец ознакомительного фрагмента.