Шрифт:
Старший, Александр, был на целых одиннадцать лет старше Като. Из обмолвок родителей – Великого князя Павла Петровича и его супруги Марии Федоровны – девочка узнала, что императрица проделала над долгожданным внуком немало воспитательных экспериментов. И не только с ним.
– Ее величество видит во мне только детородную машину, – донесся как-то до Като голос ее матери, которая была в кабинете у отца. – И так жестоко отбирает у меня моих крошек, едва они появляются на свет. Неужели она не понимает, что разбивает мне сердце?
– Ее величество, моя августейшая матушка, просто не знает, что такое сердце, – послышался резкий, ироничный ответ отца. – У нее сердца нет и никогда не было, она всегда меня ненавидела, а моего дорогого батюшку убила…
– Паульхен!
– Ну, приказала убить, какая разница. Она убийца, похитительница престола, настоящая Мессалина, а вы, мой друг, ждете от нее человеческих чувств…
В этот момент один из стоявших возле двери офицеров бесшумно прикрыл створку и больше Като ничего не услышала. Но слова «убийца», «Мессалина» и некоторые другие прочно застряли в ее головке и не давали покоя.
Убийца? Ее обожаемая бабушка, которая никогда на нее не сердится и не ругает ее, у которой вечно припасены какие-нибудь лакомства и маленькие сюрпризы для внучек – бессердечная убийца? А кто такая Мессалина?
– Мари, кто такая Мессалина? – спросила она вечером свою главную воспитательницу, фрейлину Алединскую.
– Это персонаж из древнеримской истории, – невозмутимо ответила та. – Супруга одного из римских императоров.
– Она его убила?
– Откуда вы это взяли, ваше высочество? Никто никого не убивал. И вообще в вашем возрасте рано интересоваться такими вещами. Придет время, вам все объяснят на уроках истории.
– А почему бабушка забирала моих братьев, Сашу и Костю, к себе? Матушка очень расстраивалась, да?
– Ее императорское величество желало воспитать своих внуков достойными продолжателями династии. И воспитала. А вам, ваше высочество, пора читать молитву и спать.
Вот так всегда было с Марией Алединской. Она отвечала на все вопросы, а ясности никакой не было. Но, пожалуй, была единственной из фрейлин, которая смогла завоевать доверие и расположение маленькой Като, и которой даже удавалось обуздывать порывы своей непредсказуемой воспитанницы…
Като слегка пошевелилась в своем убежище, чтобы не так затекали ноги. Где же жених? Кажется, ему надлежало быть в Тронном зале уже час тому назад. А его все нет и нет, только князь Платон Зубов, бабушкин любимец, снует туда-сюда с озабоченным видом, да главный дипломат, князь Безбородко, становится все мрачнее. Странно, право.
На свадьбе у Александра все было по-другому. Никаких озабоченных лиц, никаких дипломатов, только праздничное ликование. Пятнадцатилетний великий князь Александр взял в жены четырнадцатилетнюю принцессу Баденскую Луизу, которую окрестили Елизаветой Алексеевной. Это была любовь с первого взгляда, как непрестанно повторяли тогда при дворе. Молодожены, едва вышедшие из юношеского возраста, были так очаровательны, что их называли не иначе, как Амуром и Психеей. Да и сейчас они – самая красивая пара при дворе.
Като поискала взглядом своего старшего брата и увидела, что он стоит неподалеку от императрицы, а его супруга рядом нервно обмахивается веером. Непохоже на Лизхен: она всегда такая спокойная, даже чуть холодноватая. И у Александра лицо совсем не праздничное.
Зато его брат, Константин, вместе со своей очаровательной супругой, похоже, заняты сами собой, а не тем, что происходит вокруг. Неудивительно: они женаты еще только полгода, и оба так молоды, что обожают всякие проказы. Вот и сейчас Константин исподтишка щекочет свою супругу Анну, миниатюрную брюнетку, а та старается сдержать неуместный здесь смех.
Позже Като узнала, что после женитьбы Константина, императрица Екатерина написала своему постоянному корреспонденту во Франции барону Гримму:
«…Теперь женихов у меня больше нет, но зато пять невест, младшей только год, но старшей пора замуж. Она и вторая сестра – красавицы, в них все хорошо, и все находят их очаровательными. Женихов им придется поискать днем с огнем. Безобразных нам не нужно, дураков – тоже; но бедность – не порок. Хороши они должны быть и телом и душой. А где их таких найдешь? Да еще знатных, под стать царским дочерям!».
Като снова пошевелила окончательно занемевшими ножками. Да где же этот король? У бабушки Екатерины гневный и расстроенный вид, батюшка явно в бешенстве, а маменька что-то шепчет ему со злым и обескураженным видом. Александрина, прелестная, как ангел, в своем наряде невесты, бледна и с трудом сдерживает слезы. Что могло произойти с королем Густавом, который казался без памяти влюбленным в свою невесту? Почему не начинают церемонию обручения?
В этот момент Като заметила, что князь Платон Зубов, в очередной раз войдя в зал, подошел к Екатерине и что-то сказал ей. Императрица изменилась в лице, хотела что-то ответить, но так и осталась с открытым ртом. Ее камердинер Зотов бросился за стаканом воды. Все еще безмолвно сидевшая Екатерина выпила воду. Немного оправившись, она попыталась встать, потом сбросила с себя императорскую мантию и без сил опять опустилась в кресло.