– Что он дурак, твой повар? – лениво отозвался Боронок, разглядывая не в меру возбуждённого вестового. – Какая нам радость от этого?

– Мы кошку с крысой в окно посадили, между стекол – чтобы всё видно было. Меня за это кошара вон как расцарапала. – Вестовой показал руки, кровоточащие свежими царапинами.

– И что крыса? – спросил Боронок, поневоле оживляясь.

– Ждём вас. Пока не стравляли.

Возбуждение мигом охватило всех. Поединок, драка зверей. Конечно, такое зрелище не для одиночки, повару действительно требовалась компания. В обратный путь вестового сопровождала вся бригада, за исключением Гроша, оставшимся верным своему ремеслу.

Животные находились в разных углах окна. Рассевшись перед ним, публика затаилась.

Горели, не мигая, пронзительным огнём глаза кошки. Сидя за стеклом, словно за стеной, она была подобна застывшему каменному сфинксу.

Иным было поведение крысы. Рождённая во тьме, добычей света, она стремилась всячески поладить с ним – привстав на задних лапках, качаясь из стороны в сторону, туда-сюда, и непрерывно исследуя воздух носом.

Потакая общему зрительскому нетерпению, повар нагнулся, подхватил с пола тряпку и метнул её в окно. Стекло задрожало от удара. Сигнал был красноречивей некуда. Однако должного гладиаторского отклика он не получил – животные остались на своих местах.

Повар и Боронок переглянулись.

– Время – деньги, – сказал Боронок. – Пора драться.

Кивнув, повар поднялся и направился к окну.

Это возымело действие. Не дожидаясь приближения человека, крыса опустилась на четыре лапы и устремилась в кошачий угол.

Все оцепенели. Два кровных врага сошлись. Крыса попыталась перебежать через кошку. Та заблокировала движение. Возня, ужимки, мелькание зубов и когтей. И, наконец, всё успокоилось. Крыса заняла место сверху, кошка – под ней.

– Брэйк, брэйк! – отчаянно закричали зрители.

Повар вооружился палкой, открыл переднюю раму и, сунув палку в щель, принялся разъединять бойцов.

Кошка в страхе попятилась, крыса, напротив, сгруппировалась и, прыгнув вперёд, вступила в отчаянное противоборство с палкой.

Упоённо, с азартом, коля и рубя, фехтовал повар палкой. Удары сотрясали крысу от носа до хвоста. Терпя, она сражалась.

Повар решил сменить руку. Крыса воспользовалась моментом и цепкой наездницей оседлала конец палки. Не успел повар моргнуть глазом, как палка оказалась объезжена – морда крысы сунулась наружу в щель.

Повар бросил палку, ухватился за раму и с грохотом захлопнул её. Но было уже поздно. Пленница вырвалась на волю. Прыжком сиганула с подоконника на повара, скользнула по нему вниз, соскочила на пол и, петляя, побежала в сторону кухни. Потрясая кулаками, повар бросился за ней.

Отчаянное мяуканье кошки привлекло внимание бригады. Оставшаяся в одиночестве пленница требовала своей свободы.

Делать было нечего. Представление кончилось. Бригада поднялась с мест, выпустила кошку и, оживлённо переговариваясь, направилась к выходу из столовой.

Покинуть столовую мирно не удалось. Примерно на середине пути их поджидало серое видение. По виду – сытому и наглому – сама подруга крысиного короля, беспечно развалясь, нежилась на полу.

– Бей! – вырвался из глоток единый крик.

В руках мигом появились сапоги и ремни. Истосковавшиеся по адреналину зрители ринулись в бой.

Шансы были не в её пользу. Крыса распласталась на полу, оценивая обстановку. Оценила. И, вскочив, бросилась навстречу. Одна против всех. Смешала ряды атакующих и юркнула в брешь. Горыныч замахнулся ремнём. Свист, удар пряжкой… Мимо. Эстафету принял Налимыч. Разбег, пинок. Носок сапога разминулся с серой бестией и нашёл голень Горыныча. Хряп. Тот захватался руками за воздух, выронил ремень и осел, мгновенно белея. Протяжно воя, опрокинулся назад, вернулся и закачался. Туда-сюда.

Бригада окружила раненого.

– Горыныч, ты окучен, – с видом знатока заметил комсорг.

Горыныч остановился, взглянул на него и выдохнул:

– Умри, Коля Раков!

Растолкав всех, перед Горынычем присел Боронок.

Унял суету замелькавших перед собой рук, снял сапог с пострадавшей ноги и, обнажив рану, исследовал её.

– Пустяк, – заметил он спустя несколько секунд. – Завтра будет на что посмотреть, а сейчас – ерунда.

Схватив Горыныча за уши, он потряс его и скомандовал:

– Крови нет. Ты здоров. Собирайся, пошли.

Энергия Боронка придала Горынычу мужества. Лицо его порозовело, охая, он пришёл в себя, поднялся на ноги и к радости товарищей, хромая, сделал шаг вперёд.

Выход из столовой. Здесь их ждал ещё один призрак. Уже иного рода. Гайдук. Столкнувшись с ним, они хотели было исчезнуть без следа, но грозный окрик, парализуя, остановил их.

Гайдук разглядывал их несколько секунд.

– Бригада! – сказал он, презрительно кривя лицо. – Проданные души. Товарищи их маршем истязаются, а они без всякого стыда их имя позорят. Того и гляди, самого полковника затопчут, не оглянутся.