Около половины XII в. начинает понемногу прокладываться прямая проезжая дорога из Киева на отдаленный суздальский Север. Владимир Мономах, неутомимый ездок, на своем веку изъездивший Русь вдоль и поперек, говорит в «Поучении» детям с некоторым оттенком похвальбы, что один раз он проехал из Киева в Ростов «сквозь вятичей». Значит, нелегкое это было дело – проехать этим краем с Днепра к Ростову. Край вятичей был глухой лесной страной: уйти в леса к вятичам значило спрятаться так, чтобы никто не нашел. Черниговские князья, которым принадлежало племя вятичей, часто искали здесь убежища, побитые своей братией.

Город Брянск на Десне в самом своем названии сохранил память об этом тогда лесном и глухом крае: Брянск – собственно Дебрянск (от дебрей). Вот почему Суздальская земля называлась в старину Залесской: это название ей дано Киевской Русью, от которой она была отделена дремучими лесами вятичей. Эти дремучие леса и стали прочищаться с половины XII в. Если Мономах еще с трудом проехал здесь в Ростов с малой дружиной, то сын его Юрий Долгорукий во время упорной борьбы со своим волынским племянником Изяславом (1149–1154) водил уже прямой дорогой из Ростова к Киеву целые полки. Интересно, что в то время, когда летописцы начинают отмечать некоторое запустение южной Руси, в отдельном Суздальском крае заметна усиленная строительная работа. При князе Долгоруком здесь возникают один за другим новые города. В 1134 г. Юрий строит город Кснятин при впадении Большой Нерли в Волгу (под Калязином).

В 1147 году становится известен городок Москва. В 1150 г. Юрий строит Юрьев «в поле», или Польский, и переносит на новое место возникший около этого же времени город Переяславль-Залесский. В 1154 г. он основал на реке Яхроме город Дмитров, названный так в честь Юрьева сына Дмитрия – Всеволода.

В названиях новых русских городов есть признак, явно указывающий на то, откуда шло население, наполнявшее эти новые суздальские города и великие села. Надо только вслушаться в их звучание: Переяславль, Звенигород, Стародуб, Вышгород – все это южнорусские названия. Юрий Долгорукий, начав строить новые города в своей Суздальской волости, заселял их, собирал людей отовсюду и давал им «немалую ссуду». Благодаря этому в города его приходили множество не только русских, но и болгар, мордвы, венгров и «пределы яко многими тысячами людей наполняли».

Государственный центр, долго менявший свое место между Ростовом, Суздалем, Владимиром и Тверью, утвердился вскоре на реке Москве.

1. СТРОИТЕЛЬ НОВОЙ СТОЛИЦЫ

Основателем Москвы традиционно называют Юрия Долгорукого, и действительно, именно им отобраны в казну были «села красные» в районе Москвы-реки.

Юрий (крестное имя Георгий) родился в 1090 или 1091 г. Он был четвертым (по другим данным – седьмым) сыном Владимира Мономаха. По-видимому, его матерью была не английская принцесса Рита, а вторая жена Владимира, умершая 7 мая 1107 г. в Переяславле, в дни половецкого набега. С половцами Русь боролась упорно в XI–XII вв. Эта борьба – главный предмет летописного рассказа и богатырской былины. Половецкие нападения оставляли страшные следы на Руси: нивы забрасывались, зарастали травой и лесом. Половцы подбирались даже к Киеву. Пустели города и целые области. Русь истощалась в средствах борьбы с варварами. Никаким миром и договорами нельзя было сдержать их хищнические набеги. Владимир Мономах заключил с ними 19 миров, передавал им много даров – и все напрасно. С той же целью он женил сыновей на ханских дочерях.

Когда между морем Сурожским и Русью в степи стало крепнуть и расти сильное половецкое царство Дешт-ы-Кыпчак, великий князь Мономах сам выбрал сыну невесту, дочь половецкого хана Аепы. Став русской княжной и попав в Суздаль, княгиня-половчанка с трудом отвыкала от жира, которым мазала тело от насекомых, любила скакать на коне по чистому полю, как воин, метко стреляла из лука, рядилась в яркие платья, дивилась мехам и снегу, носила бусы, понизи и запястья, перстни и всякие украшения из золота, меди и серебра. Она была широкобедрой, смуглой, скуластой, с плоским носом, но сердце ее было добрым, и Юрий любил половчанку. Она родила ему дочь и трех сыновей – таких же смуглых, как мать, но схожих и с князем. Только старший сын Ростислав был в деда – Аепу – вылитый половчанин: остроскулый, с черными, словно уголь, глазами и белым рядом сильных, волчьих зубов.

Половчанку-княгиню убила во время охоты дикая кабаниха.

С этим браком связано первое летописное известие о Юрии Долгоруком. Юрий, будучи младшим сыном Мономаха, не унаследовал от отца того, что получил старший сын Мстислав (прозванный современниками Великим), – первородство и право наследовать отцовский великокняжеский престол. Юрию Владимировичу приходилось в жизни, полной бранных утех, больше всего полагаться на себя, чем и объясняется во многом его удивительная жизненная активность.

Младший сын Владимира Мономаха оказался прозорливым удельным князем. Он ясно видел, что подлинное могущество его княжества связано прежде всего с полноводной Волгой и ее притоками, которые во все времена служили удобными торговыми путями-дорогами: хоть летом, хоть зимой. Ему уже не хватало старых городов Суздаля и Ростова, чтобы утвердиться в бассейне Волги.

За короткий срок – со второй половины 30-х гг. до первой половины 40-х – Юрий Долгорукий построил ряд городов-крепостей на Верхней Волге – Кснятин, Тверь, Шошу, Дубну, Мологу и Углич. Все они стояли у впадения в Волгу крупных рек и препятствовали продвижению по ним войск Новгорода и Смоленска, где княжили противники Юрия Долгорукого. Надо сказать, что быть противником Долгорукого рисковал не всякий. Он играл выдающуюся роль во внутренней политике на протяжении многих лет. Он превосходно разбирался в междукняжеских отношениях, отдавал должное политической роли духовенства, с которым поддерживал тесные связи.

Юрий, заняв великокняжеский престол, увидел, что «множество людей с великой радостью вышло ему навстречу. И сел он на столе отца своего, славя Бога», – повествует летописец. Оттенял образ нового великого князя и особый торжественный титул: «Великий князь Юрий, сын Владимира Мономаха, внук Всеволода, правнук Ярослава, праправнук Великого Владимира, крестившего всю землю Русскую».

Летопись, создавая этот титул для нового Великого князя, подчеркивает преемственность его власти от прежних деятелей Русской державы, ставит Юрия в один с ними ряд как прямого продолжателя их дела.