Из-под кровати он выкатил запылённые полуторакилограммовые гантели и, отпугивая люстру на потолке, принялся делать разминку.

Закончив непродолжительные занятия, Сергей прошёл в ванную и ополоснулся до пояса холодной водой. Будучи в полном порядке он поспешил на кухню, откуда уже слышался гром посуды и шёл запах готовившегося завтрака.

Переступив порог, Сергей услышал строгий голос мамы:

– Ты, почему вчера не ужинал? Всё на газовой плите стоит не тронутое.

– Привет, ма! – уверенно проговорил Сергей. – Я вчера поздно вернулся, не до еды было. Спать хотелось.

Она недоверчиво покачала головой, прищурила глаза и взялась наставлять сына на одной ей известную истинную дорогу:

– Надо было всё одно горячего поесть. Всё ты всухомятку кое-как питаешься. Живёшь, как сосед. Я переживаю, волнуюсь. Хотела тебя разбудить, да жалко было.

– Ладно, мама я сделаю правильные выводы, – ответил Сергей, а она уже заговорила миролюбивым тоном:

– Садись, позавтракай. Да уж и поужинай заодно.

Пока Сергей продолжал день по установленному судьбой распорядку, Анастасия в перерыве между консультациями делилась с сокурсницей Валечкой впечатлениями о новом знакомстве: «Представляешь, встретила я в центральном парке Олега, своего друга детства, а он познакомил меня с очень интересным молодым человеком. Высокий такой, глаза большие, волнующие, можно сказать обволакивающие. Правильные черты лица и одет со вкусом: джинсы, кроссовки, батничек. Похоже, не из простых лягушек», – увлечённо рассказывала Настя.

– Это ты можешь ошибаться, по внешнему виду не определишь. Любой козёл может вырядиться как Ален Делон, – со знанием дела отвечала сокурсница. – Что, красавчик? – поинтересовалась она.

– Да, нет, – Настя задумалась. – Я бы не сказала, но довольно симпатичный.

– Это хорошо. Красавчики они строят из себя невесть что.

– Я взяла у него номер телефона.

– Сама?

– Да нет, Олег так всё устроил.

– И что же? Будешь звонить?

– А что в этом такого? – пожала плечами Анастасия.

– Девушка – и сама будешь звонить? – удивленно подняла глаза к потолку сокурсница. – А ну да, тебе же замуж пора выходить…

– Да разве только из-за этого. Ты что же думаешь, если ты замужем за своим Виталиком то и все рвутся, – обиженно и даже резковато ответила Настя.

– Но ведь тебе уже…? – остановила на ней вопросительный взгляд студентка.

– Мне двадцать два. И что с того? – отозвалась она.

– Ничего, такого, – поджала в свою очередь губы собеседница, и как бы невзначай тихо проговорила: «Я думала тебе куда больше».

Настю возмутило последнее замечание, будто тупым ножом полоснувшее по нежному девическому самолюбию, но она нашла в себе силы в ответ промолчать.

На этом начавшийся обмен мнениями между несостоявшимися подругами закончился. Девушки разошлись так и не испытав всей прелести женской дружбы.

Когда Настя рассказала Валентине Прокофьевне о знакомстве с молодым человеком, та тут же засыпала её вопросами:

– Одет как? Ты обратила внимание? Может гол, как сокол?

– Да ты что, мама. У Олега таких друзей быть не может. Одет хорошо.

– По разговору определила: что из себя представляет? Не проходимец ли?

– Да нормальный парень, скромный такой. Держится с достоинством. Кажется, на год или может на два постарше меня.

– Агроном у тебя был старше на восемь лет. Толку-то, до сих пор носу не кажить, – сказала, как отрезала Валентина Прокофьевна.

– Мама, это всё в прошлом, – посерьёзнела Настя. – Так сложились обстоятельства: он здесь не причём.

– О, это… как жа… Интересно, а кто причём?! – возмутилась мать.

– Тема закрыта, – строго и даже как-то отчуждённо, ответила Анастасия. Стало заметно, что выражение её лица изменилось, словно нахмурившийся денёк, когда из-за спрятавшегося за тучу солнца повеяло холодком. Она ушла в себя, отгораживаясь от внешнего мира, будто черепашьим непробиваемым панцирем.

Заметив перемену в настроении Насти, Валентина Прокофьевна уже совсем тихо попросила. – Ну, хоть этому позвони. О будущем надо начать беспокоиться. Пусть будет, хотя плохонький плетень, а всё за ним потише. Я-то вот разошлась, а теперь жалею. Всё за него переживаю и за твоё будущее беспокоюсь.

– А я что, не беспокоюсь?

– Что-то незаметно, – снова воспрянула духом Валентина Прокофьевна.

– Да разве от меня что-нибудь зависит?

– Зависит и от тебя. Под лежачий камень вода не текёт. Они мужики-то, как телки: надо только веревку накинуть, а уж потом в стойло его, в стойло, – она сделала характерное движение руками, показывая, как с усилием тянет на себя веревку.

Они одновременно рассмеялись.

Настя сквозь смех сказала:

– Какого заведёшь в стойло, потом сама не обрадуешься. Вот нашего папку возьми….