– А что плохого? Пусть смотрят, – пожал плечами Валерий.

– Ну, Валерочка… – обиженно протянула Настя.

– Хорошо, – хмуро проронил он.

– Не сердись, – она поднялась на носочки и коснулась губами его щеки. Была заметно, что после поцелуя взгляд у него сразу потеплел.

Возле кафе у больших стеклянных витрин со слоем месячной пыли Настя спросила:

– Может, зайдём? У меня с утра маковой росинки во рту не было.

– Зайдём, – согласился Валера, – он сунул правую руку в карман, чтобы нащупать несколько смятых денежных бумажек, делающих жизнь человека или веселее, или печальнее….

Из-за тёмно-зелёных штор на окнах в зале создавалось впечатление, что посетитель забрёл в густой лес. Подошёл официант ростом не намного выше стола и оглядел Настю и Валерия оценивающе с головы до ног. Особенно пренебрежительно и снисходительно он осмотрел Валеру.

– Что желаете? – спросил официант тоном, будто будет делать лишь то, что желает делать он сам.

Настя взяла меню в кожаном коричневом переплете, быстро пробежала глазами отпечатанный крупным буквами текст.

– Так, так, это не пойдёт…. Это дорого…. Это невкусно….. Пожалуй, вот что, принесите нам две порции жаркого с гарниром, два крабовых салата, – она посмотрела на Валеру. Тот, в знак согласия, кивнул и проговорил. – И ещё бутылку сухого вина. Отметим нашу встречу, – улыбнулся он Насте.

Официант, словно делая большое одолжение, с высоко поднятой головой удалился выполнять заказ. Минут через пятнадцать появились бутылка вина и салаты. Валера с появлением на столе спиртного оживился, хлопнул в ладоши и негромко пропел:

– Эх, пить будем, гулять будем,

А смерть придет, помирать будем!

Настя прыснула в кулак, оглянулась по сторонам. Несколько посетителей, что были в кафе, не обращали на них никакого внимания, но она строго посмотрела на него.

– Валера… все же смотрят….

Он взял бутылку и наполнил бокалы. Настя пригубила, а Валера сразу осушил свой бокал. Глаза у него радостно заблестели.

– Перед тем как к тебе ехать, Милок Зиньков – твой сосед, – всей деревне спать не давал. Ночью мальчишки привязали ему к окну нитку с грузом, постучали и стекло вдребезги. Милок с фонарём из дому выскочил, давай по всей деревне гоняться в окна светить. Разыскивать, кто ему спать не давал.

– Нашёл? – улыбнулась Настя.

– Да куда там.… Они как караси в тину ушли.

– А кто же постукалку ставил?

– Да Витёк Афонин наверняка.

– Вот сорвиголова. Попадёт ему когда-нибудь, – вздохнула Настя.

– Зиньков с матерью в Москву собирается. У него старший брат нашёлся. Тетя Варя до войны замужем была, жила в Карелии, а война всю семью разбросала, муж погиб. Столько лет прошло и, вот старший сын нашёлся, он с отцом оставался, когда она эвакуировалась. Но она старенькая, себя то еле-еле помнит. Счастье, и несчастье всё рядом, – зафилософствовался Валера

– Счастья больше, – возразила Настя. – Деревню только жалко, раньше столько народу жило. А теперь?

– От нас всё зависит, – Валера помолчал. С решительным видом показывая готовность к любому ответу, он неожиданно спросил, – Настя, как ты смотришь на то, чтобы стать моей женой?

Нисколько не удивившись его предложению, она радостно улыбнулась и, дурачась, спросила:

– Вы делаете мне официальное предложение?

Валерий нахмурился:

– Настя. Я говорю вполне серьезно.

Она задумалась и, вскидывая на него длинные вороненые ресницы, отводя глаза, произнесла:

– Спасибо, Валера. Но мне надо сначала окончить институт. И ты же знаешь, мама хочет, чтобы мы жили в городе.

Он удивлённо посмотрел на неё:

– Что я буду делать в твоём городе? – он с минуту помолчал. – Мама хочет… Чего хочешь ты?

– Я не знаю, Валера, – пожала плечами Настя. Она положила ладонь на его руку:

– Давай, не будем ссориться. Давай, подождём. Потом что-нибудь придумаем, – она продолжала ласково смотреть на него.

– Мы завтра с мамой мне куртку пойдем покупать.

Валера пропустил мимо ушей слова о куртке, наполнил свой бокал вином и залпом выпил.

Она отставила в сторону почти не тронутое горячее блюдо. Вино в её бокале было отпито наполовину.

Валера со своей порцией справился в одно мгновение. Он отложил вилку и поманил официанта:

– Рассчитайте нас.

Лицо официанта с невозмутимым лицом, на этот раз было более доброжелательное и если бы не его слегка надутые щеки выглядело даже симпатичным. Он положил перед ними исписанный неразборчивым почерком счёт. Итоговая сумма была выделена в красную квадратную рамочку, похожую на траурную ленту, подвязываемую в соответствующих случаях.