Тем не менее его стали часто посещать тяжелые предчувствия. С такими предчувствиями он и приехал в ноябре 1964 г. в Израиль на празднование «бриса» – церемонии обрезания своего сына, третьего ребенка. Приехал, как оказалось, в последний раз. Все дни своего пребывания дома он выглядел мрачным и нервным. По мере того как приближался день его возвращения в Сирию, напряжение возрастало. Он чувствовал, что приближается опасность. Даже на самом празднике, который проходил в узком семейном кругу, улыбка ни разу не озарила его непривычно мрачное в тот вечер лицо. Он не произнес ни слова, чувствуя, судя по всему, в глубине души, что судьба его детей – остаться сиротами. Жена и братья пытались уговорить его не покидать дом, но сила ответственности была велика, он знал, что ему нет замены. В конце празднества, провожая своего младшего брата Мориса, тоже в прошлом секретного агента, Эли просил позаботиться о жене и детях. Впервые он обращался к кому-либо с подобной просьбой. Обычно всегда он был весел, уверен и полон надежд.

Предчувствия Эли Коэна оказались не напрасными. Он правильно оценил возможности сирийской техники и возобновил свои радиопередачи, его передатчик практически не умолкал. За пять недель после возвращения из Израиля он отправил туда тридцать пять радиосообщений, причем с какой-то непонятной последовательностью он выходил в эфир в одно и то же время, в 8:30 утра, иногда добавляя еще один радиосеанс во второй половине дня. Но, отчаявшись нащупать источник помех, сирийцы попросили помощи у советских специалистов. Те довольно быстро определили, что помехами являются сигналы, посылаемые из района расположения индийского посольства. Они же и навели сирийцев на квартиру Коэна.

18 января 1965 года в 8.30 утра три сотрудника сирийской госбезопасности ворвались в его квартиру как раз в тот момент, когда, лежа в постели, он принимал радиосообщение из Тель-Авива. Один из них сказал: «Игра закончена. Кто ты на самом деле, Камаль?» При обыске нашли еще один радиопередатчик, фотопленки с фотографиями особо секретных объектов, в одном из ящиков стола обнаружили куски мыла, которые на самом деле оказались взрывчаткой. Его тут же попытались заставить передать неверные сведения с целью начать радиоигру с теми, кто его послал в Сирию, тщательно следя, чтобы он не вставил в текст сообщения какой-либо условный сигнал. Однако Эли удалось передать сигнал, означающий, что он попался, это было заранее предусмотренное изменение ритма в передаче знаков, никак не фиксируемое теми, кто не был в курсе дела. Через некоторое время во время второй такой же передачи из Тель-Авива пришло условное сообщение, что там поняли создавшуюся ситуацию. В ночь того же дня сирийское радио объявило о поимке израильского шпиона.

Арест Камаля Эль Табата поверг сирийцев в настоящий шок. Было арестовано несколько сот человек, связанных с Коэном. Сам президент Эль Хафез посетил Эли Коэна, чтобы лично убедиться, что шпионом оказался один из его близких друзей. Коэна пытали, страшно пытали. Ему прикрепили электроды к самым чувствительным местам и пропускали через них электрический ток. Ему вырвали все ногти. Но он не сломался. Стражники прозвали его «храбрецом».

Израильское государство начало беспримерную борьбу за спасение Эли Коэна. С просьбой о его помиловании к сирийским властям обратились Папа Римский, бельгийская королева, президент Франции, премьер-министр Канады и другие государственные и общественные деятели различных стран. Израиль настаивал на проведении открытого суда. Он согласился на обмен Коэна на сирийских шпионов, захваченных в разное время израильтянами. 100 дней прошло в этой изнурительной борьбе. Французский адвокат, нанятый израильским правительством, получил заверения в хорошем исходе суда. Однако все оказалось напрасным. Состоявшийся публичный суд приговорил Эли Коэна к смертной казни через повешение. Заодно к пяти годам каторги было приговорено несколько его «друзей-соучастников» – власти не могли поверить, что он действовал в одиночку. Снова началась отчаянная борьба, на этот раз по дипломатическим каналам. Обратились за помощью к правительству Великобритании. К сирийскому руководству еще раз обратился президент Франции де Голль, просивший о помиловании Коэна. Наверное, в это время Израиль допустил роковую ошибку, обстреляв сирийское маскировочное оборудование в районе водопада Баниас, тогда принадлежавшего сирийцам. Публичная казнь оказалась единственным способом успокоить бурю общественного негодования, разыгравшуюся в Дамаске. Президент Сирии подписал распоряжение о казни, и в ту же ночь 18 мая 1965 года в 1.30 представители сирийской службы безопасности подняли с постели главного раввина сирийской еврейской общины 75-летнего Нисима Коэна. Позже он рассказывал, что состояние Эли было ужасным, следы побоев и пыток на всем теле. Увидев раввина, он заплакал. Заплакал и раввин. Эли передал раввину письмо для жены Надии и попросил его передать свои извинения членам своей семьи. После чтения молитвы «Шма Исраэль» Эли Коэна повесили. Казнь транслировали по телевидению. Это произошло в 3.30 ночи. Кадиш (поминальную молитву) прочитать не разрешили. Тело провисело на одной из центральных площадей Дамаска шесть часов, чтобы смотрели и увидели. Затем его похоронили на еврейском кладбище. (В скобках заметим, что коммунистические безбожники хоронили свои жертвы где попало и без какого-либо священнослужителя.) Через пять лет сотрудники израильской разведки пытались выкрасть тело Коэна, чтобы перезахоронить его в Израиле. (Это одна из святых традиций Израиля: сделать все, чтобы хотя бы захоронить на своей земле, если уж не удалось спасти.) Операция закончилась неудачей. А останки Эли Коэна перенесли на кладбище одного из военных лагерей, расположенных в Дамаске, и поместили в бункере на глубине 30 метров.

С тех пор израильское правительство и семья Эли Коэна во главе с братом Морисом ведут непрекращающуюся борьбу за возвращение останков героя в Израиль. И только несколько лет назад появился, что называется, какой-то «свет в конце туннеля». Президент Сирии Хафез Асад согласился принять бывшего главного сефардийского раввина Израиля, ныне духовного наставника представленной в Кнессете партии ШАС Овадию Йосефа. К нему присоединился и Морис Коэн. Встреча, однако, не увенчалась успехом. А вскоре умер и президент Асад. Будем надеяться, что все-таки героя со всеми почестями захоронят на земле, за которую он отдал жизнь. А пока о подвиге Эли Коэна создан в Голливуде фильм, по мнению брата Мориса, очень неудачный и далекий от истины. В Израиле нет, пожалуй, ни одного города, где бы в честь Эли Коэна не была названа площадь, парк, улица или школа.

Одновременно с Эли в Сирии работал еще один израильский агент – Барух Мизрахи. Он находился в Сирии под официальным прикрытием директора школы иностранных языков. Когда Коэна арестовали, Мизрахи был немедленно отозван в Тель-Авив. Через 7 лет Мосад направил Мизрахи в Йемен, где он должен был заниматься сбором информации о египетской армии, которая была задействована в гражданской войне, проходившей там в то время. Дополнительной обязанностью Мизрахи был сбор информации о морских перевозках в Красном море. Через несколько месяцев, в мае 1972 г., он был задержан йеменскими властями и экстрадирован в Египет, там был судим по обвинению в шпионаже в пользу Израиля. Однако ему повезло: в марте 1974 г. Баруха Мизрахи обменяли на двух израильских арабов, осужденных за сотрудничество с египетской разведкой.

Израиль всегда располагал большим количеством штатных и внештатных осведомителей в Египте, Ливане, Иордании, на территории Западного берега Иордана и сектора Газы. Благодаря им израильская разведка получала сведения о политическом и военном состоянии враждебных Израилю государств и возможность правильно оценить ситуацию. Особенно накануне войн, в которые Израиль был втянут. На мой взгляд, к примеру, не обошлось без таковых в операции по уничтожению иракского реактора в 1981 г. Но конкретными сведениями я не обладаю. В ходе той операции израильские самолеты разбомбили только объекты, имеющие первостепенное отношение к ядерным исследованиям, оставив нетронутыми все другие, находящиеся совсем рядом с уничтоженными. Воздадим, однако, должное мастерству и точности попадания израильских летчиков.

Тем не менее мы отделим осведомителей от профессиональных, предварительно обученных и обладающих необходимыми природными данными и интеллектом шпионов.

АСИФ МАРУАН

Самым ценным (но и самым спорным) израильким осведомителем, очевидно, следует считать Асифа Маруана. Маруан родился в 1944 г. в Египте в уважаемой семье. Учился в Лондоне, имел степень доктора экономики и был женат на дочери египетского президента Гамаля Абделя Насера Моне.